— На то есть своя причина. Что одному — раздолье, то другому — смерть.
Лука поднялся, похлопал Северьяна по плечу.
— Зря ты все-таки стал каликой. В тебе же молодецкая кровь так и играет, это сразу видно… Ладно, придем в Искоростень, авось подберу тебе работенку, коли не побрезгуешь.
— А ты там большой человек? — Удивился Северьян.
— Большой не большой, но и не маленький. — Загадочно проговорил Лука.
— Если дойдем, — пробурчал убийца. — Давай лучше, обыщем этих ловцов удачи. Может, чего путного найдем.
В карманах разбойников ничего особо ценного не нашлось. Немного монет медью и серебром, ржавые топоры, ножи и всякая требуха. Путники взяли только деньги, остальное бросили в кусты, равно как и трупы разбойников.
К деревне они вышли лишь затемно, под вопли совы и вой волков. Стражник на воротах долго не хотел их пускать, но за пару серебряников все же смилостивился и открыл ворота. Здесь и корчма была, маленькая, кособокая, подстать домам. Но из печной трубы исправно валил дым и пахло жареным мясом. Северьян голодно облизнулся. После схватки всегда хотелось есть, и сейчас желудок, разбуженный пряными запахами сладко заныл, предчувствуя сытную трапезу.
В корчме было пусто, лишь спал за стойкой загулявший работяга, да хозяйка, статная коренастая дама припекала прислужников-отроков. Увидев гостей, приветливо заулыбалась, а когда на столе появились монеты, тотчас начала суетиться, накрывая на стол.
— Угощайтесь, гости дорогие! — Молвила она, самолично устанавливая на стол всевозможные яства. — Угощайтесь. Быть может, это последний раз вы так сытно поедите…
— Что-то ты темнишь, хозяюшка! — Нахмурился Лука. — Давай, рассказывай, что случилось?
— Да, все нормально, — попыталась выкрутиться она. — Только ночью лучше не высовывайтесь… и гулять не ходите, мало ли что?
— Что еще за мало ли? — Влез в разговор Северьян. — Ты уж выкладывай все на чистоту!
— Какая тут чистота! — Вздохнула хозяйка. — Посетители все разбежались, подумываю закрываться. Житья никакого нет!
Путники переглянулись. Тут еще из котомки вылез домовой.
— Батюшки, а это что за чудище? — Пролепетала хозяйка.
— Сама ты чудище! — Рявкнул Доробей. — Домовой, я. Вернее, кочевой.
Женщина перевела дух, даже улыбнулась.
— Никогда не видела живого домового. А где ты живешь?
— В сумке. — Объяснил Доробей. — Раньше у меня был дом, а тепереча я птица вольная.
Хозяйка вздохнула.
— Я бы предложила тебе поселиться здесь но… Здесь скоро не останется ни одной живой души.
Путники приготовились слушать. Даже домовой с интересом уставился на хозяйку, приговаривая.