— Ну и чем все кончится, как думаете? — Петруша машинально потрогал макушку, откуда пуля выстригла прядь волос.
— Да ничего у этого козла не выйдет! Они же с оружием были и в нас стреляли. Экспертизы проведут, и все станет ясно. Прокуратура дело прекратит, и он успокоится. Сразу станет изображать лучшего друга. Только знаешь что, — задумчиво произнес Рожков. — На самотек это все пускать нельзя. Надо Пономарева контролировать. Незаметно, почтительно, вроде мы ему помочь хотим. Но чтобы постоянно быть в курсе дела: что там нового, какое у него настроение, какие указания Трегубое дал. Чтобы держать руку на пульсе.
Начальник УР подмигнул.
— Сейчас я ему позвоню. Рожков потянулся к телефону.
* * *
Но следователя на месте не было. Как раз сейчас он находился в Центральной городской больнице, чьи старые обветшавшие корпуса были разбросаны на большой, наполовину зеленой, наполовину замусоренной территории в самом центре Тиходонска. Территорию постепенно оккупировали платные автостоянки и наступающие со всех сторон торговые павильоны — более респектабельные, чем больничные палаты.
— У него три огнестрельных ранения. — Заведующий хирургическим отделением Приходько за тридцать лет повидал всякие травмы и довольно цинично относился как к жизни, так и к смерти. — Одно в ягодицу, средней тяжести, с ним он мог бы жить и жить, разве что хромал бы немного. А еще два…
Хирург покачал седой головой. У него было сморщенное лицо и испещренные синими прожилками, словно татуированные руки. Вряд ли он сам продолжал оперировать.
— А еще два — тяжелые и плохо совместимые с жизнью: задето сердце, легкое, позвоночник. Ему сделали операцию, но… — Приходько развел синими руками. — Надежды очень мало. А кто он такой?
Следователь удивился. Обычно врачи не задают таких вопросов.
— Темная личность. При проверке документов стал стрелять в милиционеров. Они ответили. А почему вы спросили?
Завотделением пожал плечами.
— Нам ведь не все равно, кого провожать на тот свет. Хотя иногда приходится делать выбор. Трудный и не всегда правильный.
— Вам-то что выбирать — вы всех должны лечить! — слегка даже улыбнулся следователь. — Это мы выбираем: кого в тюрьму, кого на волю!
Приходько слегка склонил голову, его прямоугольные маленькие очки съехали по переносице вниз, и он печально посмотрел на следователя поверх запотевших по краям стекол.
— Недавно к нам привезли сразу двоих: один выпал из окна, второй попал под машину. А аппарат «искусственные легкие» у нас один! У меня спрашивают: «Кого подключать?» А разве я господь бог? Спрашиваю: «Сколько им лет?» Одному тридцать два, второму — пятьдесят. Говорю: «Подключайте молодого».