– Так вот, перед нами поставлена задача... – Яскевич многозначительно поднял палец к потолку, хотя над его кабинетом находился Африканский сектор, этажом выше – подразделение радиоперехвата, еще выше – небо с Господом Богом, и никто из этих вышерасположенных субъектов никаких задач Западно-Европейскому сектору, естественно, не ставил. – ...поставлена задача по обеспечению положительного решения Линсеем Джонсоном столь важного для нашей страны вопроса. При этом оказать влияние на него может только один человек.
– Интересно, кто же и каким образом?
– Вы, – спокойно сказал Яскевич.
– Я?!! – Макс подскочил в кресле.
– Да, вы, – невозмутимо повторил Станислав Владимирович.
– Сын супругов Томпсонов, кураторов покойного лорда Колдуэлла – агента советской разведки, оперативный псевдоним «Бен». И одновременно опекуна и наставника Линсея Джонсона, которому Джонсон обязан всем в жизни и на могилу которого он ходит чаще, чем на могилу собственного отца.
Яскевич наклонился к Максу, приблизившись почти вплотную, и говорил медленно и размеренно, пристально глядя ему в глаза, чтобы каждая фраза, каждое слово впечатывались в мозг. Это уже была не просто беседа, а инструктаж на предстоящее задание. Хотя суть его все еще была Максу непонятна.
– К людям, севшим на тридцать лет в тюрьму, но не выдавшим Колдуэлла, Джонсон должен испытывать самые теплые чувства. Ибо стоило разоблачить лорда Колдуэлла как советского шпиона, карьера Линсея лопнула бы, словно мыльный пузырь. И сейчас он служил бы рядовым клерком в какой-нибудь захудалой конторе. Это в самом лучшем случае.
Начальник сектора замолчал, по-прежнему глядя Максу в глаза. Он знал, что сейчас последуют вопросы, и был готов ответить на каждый.
– Благодарность не входит в число непреложных добродетелей, – пробормотал Макс. – Может, ему плевать на каких-то Томпсонов...
– Нет. – Яскевич уверенно покачал головой. – Наши психологи составили подробную модель личности Джонсона. Его реакции просчитывались. Ситуация многократно моделировалась на компьютере, по всем правилам теории игр. Он джентльмен по натуре. Для него значимы добрые поступки. К тому же у него было тяжелое детство. Страдания мальчика, потерявшего родителей по вине его патрона, – фактор, позволяющий прогнозировать очень высокий процент вероятности нужного нам решения. Примерно девяносто четыре процента. С половиной.
– Значит, пять с половиной процентов – возможность неудачи? Отказ, обращение в полицию, самоубийство?
– Вы хороший аналитик! – Яскевич пожевал губы. – Именно эти варианты. И именно в этой последовательности. Соответственно – два с половиной процента, два и один процент.