Волна теплых чувств захлестнула Колпакова, захотелось сказать что-то доброе, хорошее успокоившему его человеку.
И Илья Сергеевич располагающе улыбнулся, возникший между ними холодок отчуждения исчез, наоборот, что-то изменилось настолько, что они одновременно испытывали друг к другу взаимную симпатию и приязнь.
Колпаков перевел дух, сходил умыться, постоял в коридоре у открытого окна и, окончательно успокоившись, снова, уже отстранение, перечитал указ.
«Да, все лазейки закрыты. Конец „контактникам“, да и вообще всем „подпольным“ секциям, конец доморощенным сенсеям…»
— Вот видишь, я же говорил, — журчал Илья Сергеевич. — Это только первый шаг, скоро вообще вашу лавочку прикроют. Послушай меня и держись от карате подальше. Если распирает — прыгай и ногами маши дома, только без шума. У тебя же ни инструментов, ни бумаги, ни краски, если кричать не будешь — никто не засечет.
Тон у попутчика стал другим — сочувственным и доверительным, и Колпаков вдруг понял, что изменилось, что объединяет их, столь разных на первый взгляд людей.
Поезд прибывал к Курскому вокзалу Москвы. Илья Сергеевич деловито собрал вещи, привел себя в порядок, почти одинаковыми движениями они поправили галстуки, тщательно причесались перед зеркалом. Аккуратные, солидные мужчины, прибывшие в столицу по своим достаточно важным делам.
Но объединяло их не это. Оба были бывшими преступниками. Осознание столь страшного факта как громом поразило Колпакова. Он попрощался с попутчиком в коридоре, быстро прошел в тамбур и вышел на перрон. Поскольку руки у обоих были заняты, прощального рукопожатия удалось избежать. Но дела это не меняло.
Приятель Писаревского оказался полной противоположностью астматическому толстяку. Вальяжный, сановитый, он хотя и подобрался вплотную к пенсионному возрасту, но сохранил хорошую форму. Очевидно, гимнастика по утрам, бег трусцой, диета. Впрочем, судя по красным прожилкам на носу и щеках, диета нередко нарушалась.
Принял он Колпакова хорошо, сразу проявив способность на лету хватать суть вопросов и мгновенно их решать.
— Давайте вашу документацию. — Он протянул руку за папкой. Затем нажал клавишу селектора и вызвал начальника экспериментального цеха. — Вам придется пожить у нас пару недель. — Снова щелкнула клавиша, И прозвучало распоряжение предоставить командированному на завод специалисту отдельную комнату в общежитии. — С вашим участием внедрение пройдет быстрее.
Колпакова что-то смущало.
— Но вдруг мои разработки вам не подойдут?
— Обязательно подойдут! — Уверенный бас гулко раскатился по просторному, со вкусом оборудованному кабинету. — Об этом не думайте, пусть у Клепикова голова болит. А вот и он!