Прохладный свежий воздух помог, Колпаков почувствовал себя лучше, и к нему вернулась способность воспринимать окружающее.
Он находился в кооперативном доме улучшенной планировки в чужой, со вкусом обставленной квартире, в стекле отражалось осунувшееся усталое лицо.
С девятого этажа открывалась широкая панорама южной части города — прямоугольные кварталы старой застройки, разношерстные домишки с разноцветными крышами, пестрые дворики, причудливо изогнутые улочки и проулки.
Утро было серым и невыразительным.
Колпаков повернулся, посмотрел на спящую Лену, даже во сне сохраняющую изящество и грациозность.
Но ничего не изменилось. Все просто и обыденно. Вместо праздника — будни. Впрочем, для него достигнутая цель всегда утрачивала привлекательность. Или почти всегда.
«Что имеешь — ничто, к чему стремишься — все».
Колпаков с удивлением понял, что впервые за многие годы, проснувшись, он не думал о Системе и не следовал ей. Это открытие ошеломило.
Когда после холодного душа он вернулся в комнату, Лена, набросив легкий халатик, убирала постель.
— Ты беспокойный гость — надо же подниматься в такую рань! Да еще почти заморозил меня!
Несмотря на шутливый тон, фраза покоробила Колпакова, очевидно, потому, что сравнивала его с другими, более спокойными «гостями». Сколько их побывало в этой маленькой, но достаточно комфортабельной квартирке?
— Ты почему такой мрачный? И бледный… Неужели перепил вчера? Странно — крепкий парень. Что там у нас было!
Лена удивлялась искренне — сама она выглядела бодрой и свежей.
— Ну да я знаю хорошее лекарство: чашка крепкого кофе — ты будешь как огурчик.
Колпаков не пил кофе, но отказаться постеснялся. Да и после того, как нарушил более серьезный запрет на алкоголь, это было бы смешно.
«Самая опасная уступка собственным слабостям — первая, ибо за ней неизбежно идут все остальные. И каждая последующая дается легче». Когда это знаешь, наблюдать свой путь вниз даже забавно.
Лена привычно приготовила завтрак на двоих, сварила ароматный кофе, с аппетитом ела. Колпаков не притронулся к еде, но с удовольствием выпил две чашки.
— Не знал, что ты живешь отдельно.
— Я уже достаточно взрослая. С маман мы долго не уживаемся, а тут подвернулась квартирка — хозяева в командировке за границей. Дороговато, но зато сама себе хозяйка! К матери я бы тебя не смогла пригласить…
— Действительно, — сумрачно согласился Колпаков.
— Что с тобой?
Он пожал плечами.
— Сейчас тебе станет лучше. Можешь отдохнуть, пока я соберусь.
— Куда? Только семь пятнадцать…
— К Зверевой. Знаешь, кто это? Ну, ты даешь!