Денис включил чайник, сел за стол и просмотрел еще раз записи, которые делал в бюро судмедэкспертизы.
Когда он сидел там, труп Горейчука казался ему сплошной покрытой струпьями котлетой, — но Гукалов обратил его внимание на поперечные и продольные полосы ожогов. Продольные ожоги, по словам эксперта, говорят о том, что человек какое-то время находился в вертикальном положении, пытался бежать, вырваться из огня. И-не смог. Значит, поздно заметил огонь. Значит, крепко спал. Значит…
Ну, скорее всего был пьян. Вдребезги. Гистология покажет точно…
Уже заканчивая вскрытие, Гукалов обратил внимание на темные обуглившиеся пятна на ногах трупа. На этих участках кожа была словно разъедена каплями кислоты, такими маленькими кружочками-кратерами. Денис спросил его о фосфоре: может от него получиться такое? Эксперт кивнул: и от фосфора, и от пороха — от любого реагента с высокой температурой горения.
Потом Денис несколько минут сидел и смотрел в окно, стараясь выветрить из памяти все запахи и подробности этого дела. Со второго этажа хорошо просматривался обсаженный высокими тополями Магистральный проспект — главная улица Тиходонска.
По тротуарам текли потоки поюжному пестро одетых людей, проезжую часть заполняли стремительные разномастные автомобили и неторопливые деловитые троллейбусы.
Посередине квартала стояла гаишная машина, два сержанта выбирали среди легковушек подходящую жертву и требовательно давали отмашку полосатыми жезлами.
Работа эта была нелегкой: у всех въездов на Магистральный проспект висели знаки «Движение запрещено», если бы они соблюдались, то проезжая часть была бы пустой, ибо троллейбусы, «Скорая помощь» и такси погоду тут не делали.
Но не для того городское начальство освобождало центральную магистраль, чтобы самому задыхаться в пробках на боковых улочках с раздолбанным покрытием! И чиновники рангом пониже самовольно присвоили привилегию комфортного проезда, и их родственники, друзья и знакомые, и милицейские чины, независимо — в форме или штатском, и все у кого имеется какая-нибудь «корка», или визитка высокопоставленного лица, и коммерсанты с бабками и бандиты с волынами…
Словом, кому ни махни жезлом — тот либо мигнет фарами: я свой, либо притормозит на миг и просунет в окошко какую-нибудь бумагу или десятку, либо вообще проедет мимо — как в физиономию плюнет… Сержанты отыгрывались на иногородних да простых как валенок водилах, свернувших в спешке под запрещающий знак не в расчете на крепкие тылы, а в вековечной русской надежде, что авось пронесет…
Наблюдать за гаишниками было неинтересно, и Денис переключил внимание на девушек. В открытых сарафанах или коротких юбках, с голыми животами или в откровенных шортах, прозрачных кофточках или облегающих майках на голое тело, — они выглядели весьма соблазнительно. В Тиходонске много красивых девушек: юг, смешение кровей, обилие фруктов и овощей… Но разглядывать красавиц все-таки лучше не со второго этажа…