— Ты выпивал, что ли?
— Да, — сказал он.
— Почему не ложишься? Боишься?..
— Да. Боюсь подцепить какую-нибудь заразу.
Сергей накрыл широкой влажной ладонью ее рот. Губы раскрылись, между ними щекотно скользнул язык. Когда кулак врезался ей под почки, Светка хотела закричать, рот судорожно раскрылся, тело напряглось. Но наружу вышло только приглушенное мычание.
— Я тебя придушу, сука!
Он бил не глядя, потом перевернул ее на спину, уселся сверху и закрыл руками все лицо, оставив только огромные, мечущиеся, наполненные ужасом глаза.
— Придушу…
Ее таз вздымался под ним и опадал, как в самый разгар сексуальной схватки.
Быстрее и быстрее. Но сексом тут не пахло. Светкины глаза вылезали из орбит.
Между пальцами наружу проступила белая пена.
— Сука…
Задохнуться ей Сергей не дал. Когда лицо уже начало синеть, он убрал руки.
Светка выгнулась еще раз, едва не став на мостик, воздух с громким свистом вошел в легкие. Он несколько раз хлестнул ее по щекам.
— Тише, родителей разбудишь.
— Се… режа… ты… ты что… — выкатилось между трясущихся губ.
— Встанешь ровно в пять, меня тоже толкнешь. И чтобы когда я умылся и почистил зубы, твоей ноги здесь уже не было.
Сергей оттолкнул ее к стене, лег и отвернулся. Светка рыдала — жалобно и безнадежно. Он закрыл глаза. Трудный день начался.
* * *
Это был директорский рубиновый стретч «ЛинкольнБумтаун». Огромный капот, за которым водителю, наверное, за пять метров ни хрена не видать. Уродливая лилипутская баранка. Спутниковый навигатор, который сто лет никому не нужен на российских дорогах. Светло-серый кожаный салон. Рядом с «Бумтауном» на стоянке не было ни одной машины. Они приехали первыми.
— Мой служебный авто, — предположил Сергей Курлов.
Управляющий даже не улыбнулся. Здоровенный лбина в широких ярких подтяжках, который сопровождал его, — тот вообще смотрел куда-то мимо.
— Служебная машина вам не положена, — серьезно сказал управляющий. Он был чисто выбрит, пах хорошим одеколоном, легкий летний костюм отутюжен и прекрасно подогнан. Звали его Вал Валыч (Иван Иваныч? Пал Палыч? — что-то в этом роде;
Сергей толком не расслышал, когда они представлялись друг другу).
— Тогда зачем мы сюда пришли? — спросил Сергей. — У вас в кабинете было гораздо уютнее.
Вал Валыч зачем-то достал свой бумажник, повертел его в руках, словно осматривая со всех сторон. Ему было лет под сорок. Холеное лицо уже начинало расплываться книзу, уравновешивая крупный, тяжелый на конце нос. В юности его обязательно называли Носатым. Или Дятлом. Что он хочет? Похвастать бабками? Подходящее время и место!