— Я уже оборзела по углам скитаться. Вчера опять с хозяйкой поругалась…
— С ума сошла?! — прошипел майор. — В другом месте поговорим!
— Свеженькое, все свеженькое, не сомневайтесь, — затараторила Вика, виновато оглядываясь по сторонам.
После обеда Агеев отправился на конспиративную квартиру. Привычно проверившись пару раз, он нырнул в пахнущий мочой подъезд.
Холмс пришел вовремя, минута в минуту. Агеев поймал себя на мысли, что не знает, как с ним держаться. Это не какой-то там Кирпич, он же Пидораст, — это полноценный сотрудник Конторы, лейтенант. Каждое его сообщение копируется и передается в Центр, в любой момент с ним может встретиться кто-то из большого начальства — то ли тиходонского, то ли московского… И если выяснится, что Агеев что-то не так зафиксировал, или не все понял, или чему-то не придал значения — выводы могут последовать самые серьезные.
— Здравствуйте. Я вас помню, вы приходили к нам на почту.
Если Холмс таким образом хотел наладить личностный контакт, то выбрал неудачную фразу, ибо она напомнила Агееву его публичное фиаско.
— Здравствуйте, — вяло ответил он. — Присаживайтесь. Вы очень пунктуальны.
— Такой биоритм, Валентин Петрович. — Денис уселся напротив, закинув ногу за ногу.
Вид у него помятый, вокруг глаз красные ободки. Такие глаза Агеев видел у детей, которые целыми днями сражаются на компьютере в «Мортл Комбат». Во что, интересно, сражается там у себя Петровский?
— Очень много работы, даже не ожидал, — сказал Денис. — Все это время просто вздохнуть некогда…
— Да, я понимаю, — кивнул майор. Он привычно черкал ручкой в блокноте.
— Расследование в изоляторе мне предложил прекратить сам Степанцов. Правда, не лично, а через Курбатова. Я продумал — не может ли это быть инициатива самого Курбатова. Но о том, что ракетница принадлежала убитому водителю, я докладывал только прокурору. Курбатов об этом ничего не знал. Поэтому скорей всего утечка произошла через Степанцова, и в прекращении расследования он тоже заинтересован.
Значит, утечка была не случайной. Логично?
Агеев перевернул листок и задвигал ручкой еще быстрее. Холмс сделал стопроцентно правильный вывод. Не зря Мамонтов его хвалил. Да Мамонтов и выдвинулся благодаря Холмсу. Теперь и карьера Агеева во многом зависела от этого молодого человека.
Но тут важно не перехвалить.
— В общем, да. Логично, — согласился майор. — Попробуем его подработать.
— А как?
Холмс думал, что Агеев стенографирует его сообщение, но не понимал — почему на столь неудобных листках.
Как! В этом вся загвоздка. В те годы гадюку в прокурорском мундире посадили бы в подвал, выбили зубы, отбили почки, и он рассказал бы обо всех своих гнусных делишках и обо всех соучастниках. Но это признано незаконным и антигуманным.