«С чего они гуляют? – подумал Рында. – И на какие бабки?»
Он больше не мог скрываться в тени. Следовало обозначить себя, как хозяина «пятачка».
Рында медленно направился к шумной компании.
– Все в порядке, Иван? – властно спросил он.
– Вроде да. Ребята при деньгах...
– Ладно.
Он двинулся дальше.
– Постой, Рында! – раздался голос Амбала, и он резко обернулся. – Чего-то ты важный стал... Не здороваешься, не подходишь, – губы Амбала нервно кривились Он считался чумовым, потому многие парни, даже сильнее его, боялись с ним связываться.
Рында вдруг вспомнил, что когда Амбал трахал бабу или кого-то бил, он рычал по-звериному.
– Рожу воротишь, командира не узнаешь...
Он явно был не в себе – или бухой, или уколотый. Но водкой не пахло, а на игле он вроде не сидел.
– Ты здесь главного из себя корчишь? Дубину таркаешь...
Рында вдруг понял, что Амбал «на взводе» и с трудом сдерживается, чтобы не «замесить» его прямо сейчас.
– А против ножичка сможешь махаться?
Они были почти одного роста, но Амбал пошире в плечах и грудь, как бочка. К тому же в драке он не обращал внимания на кровь: ни на свою, ни на чужую. И сейчас от него пахло неудержимой ненавистью и кровью. Рында почувствовал страх и понял: как ни развернутся события, он проиграет.
– Что молчишь?
Амбал сунул руку в карман. Он всегда носил при себе пружинный нож и действовал им решительно и умело. Чтобы опередить его, надо немедленно ударить дубинкой по ключице, что, бы лопнула кость, потом въехать ногой в промежность и молотить, молотить куда ни попадя, пока он не превратится в утробно мычащий кусок окровавленного мяса.
Амбал неоднократно поступал так с людьми на глазах у Рынды, да и тому приходилось превращать противника в котлету. Он знал, как это делается, и умел это делать. Но сейчас стоял, словно парализованный.
– Ты почему выкуп за уход зажал?
Это было похоже на последний вопрос перед расправой.
Скрывая страх. Рында попробовал прикрыться доспехом своего нового положения:
– Когда уходят в бригаду, выкуп не платят. А я теперь у Баркаса.
Прозвучало несолидно и жалко, как оправдание.
– Кто тебе сказал такую херню? – рука в кармане шевельнулась. – Кто такой Баркас? Будь ты хоть у крейсера, а выкуп давай!
Рында молчал. Ноги были ватными, а тело большим и уязвимым. Доспехи оказались мнимыми.
– Раз ты стал таким богатым, назначаю тебе пятьсот штук. Срок – три дня.
Амбал медленно вынул руку из кармана. В ней ничего не было.
– Сейчас мы с друзьями отдохнем, развлечемся и я к тебе подойду. А ты думай, что мне сказать.
Остолбеневший Рында смотрел в широкую спину. Он вдруг обратил внимание, что руки Амбала почти достают до колена, как у обезьяны.