1
Человеку, не знакомому с политической жизнью Гвиании, могло показаться, что жизнь в стране, пережившей столь бурные потрясения, вошла в привычную колею. Во всяком случае, на первый взгляд Луис жил все той же размеренной и неторопливой жизнью, которую его обитатели вели уже многие десятилетия.
Однако тишина была обманчивой. Лишь четыре месяца прошло с того дня, когда молодые офицеры попытались, но так и не сумели захватить власть. В городском пресс-клубе, где собирались местные и иностранные журналисты, открыто говорили о том, что в стране зреет недовольство, что глава Военного правительства пытается усидеть между двух стульев. И оказавшиеся не у дел политиканы, служившие свергнутому режиму или бывшему к нему в оппозиции, и те, кто приветствовал переворот, ожидая, что в стране все пойдет по-другому, предсказывали новые потрясения.
Петр редко бывал в пресс-клубе, маленьком одноэтажном домике на окраине Луиса, насквозь прокуренном и пропахшем кислым пивом. Было много работы — материалы Информага вдруг стали привлекать редакторов, пытавшихся найти в событиях (особенно исторических), происходивших в далекой Стране Советов, какие-то аналогии с тем, над чем задумывалось теперь все большее число гвианийцев.
Но даже в самые напряженые часы работы Петр не выключал в своем кабинете радиоприемник, настроенный на волну «Голоса Гвиании»: чувство тревоги не оставляло его ни на минуту. Оно буквально давило, преследовало.
«Нервы расшалились», — пытался успокоить себя Петр.
Он действительно устал: слишком много событий обрушилось на него за последнее время.
Анджей Войтович уехал в соседнюю Богану — ему надо было заняться делами своего постоянного бюро. Жак опять колесил по Северной провинции: фирма отправила его в Каруну, как только страсти немного поостыли. Даже Глаголев, на которого, казалось, не действовали ни усталость, ни ужасный климат Гвиании, вдруг слег с традиционной для тропиков «болезнью белого человека» — радикулитом.
Начинался сезон дождей. По ночам на город обрушивались грозы. Короткие, но свирепые ливни затопляли улицы, ветер рвал провода — и то один, то другой район Луиса вдруг оказывался без электричества, прекращал работать телефон.