Этого мига изумления главарю хватило, чтобы дернуть откуда-то снизу АК и нажать на курок почти одновременно с Алексеем. Плечо обожгло болью, удар бросил Вязникова назад, на стену. Однако, падая, он успел заметить, как пуля из его оружия выбила фонтан крови из груди существа в поварском колпаке, делая его лицо неживой маской.
— Леха! — Морозов обнаружился неожиданно близко. Помог встать, подставил плечо. — Уходим, на хер!
— А Сашка?!
— Кончился! — Морозов выпустил длинную очередь с левой руки, щедро обсыпая своего друга стреляными гильзами.
Когда они вывалились в коридор, Алексей успел заметить светлое платье Насти. Девушка лежала на груди ефрейтора, прильнув лицом к ранам, которые сама же и нанесла. Казалось, что она спит, но на спине расплывались пятна крови.
Морозов прислонил Вязникова к стене:
— Погоди, — и рванул из сумки два гладких тела «РГД-5».
Он еще что-то шептал, зло, брызгая слюной и щурясь.
Потом дернул кольца и швырнул гранаты за угол.
С легким звоном в сторону ушли рычажки, негромко хлопнул взрыватель.
— Пригнись! — скомандовал Юра и всем телом навалился на Вязникова. Они вместе рухнули на щебенку. Алексей упал неудачно, на больную ногу, но его крика никто не услышал: за стеной оглушительно грохнуло, пол вздрогнул, сверху посыпались мелкие камни.
Морозов тут же перекатился на спину, выхватывая стволом проем двери.
Никого. Только густо валил из зала черный дым.
Алексею неожиданно стало все равно. Апатия овладела им, навалилась, не давая встать. Он понял, что головой лежит на коленях у мертвой старухи, которую они убили в самом начале. Страшное ее лицо смотрело на него с неожиданной нежностью. «Это смерть, — подумал Вязников. — Смерть нежна…» Словно сквозь сон, он чувствовал, как ему бинтуют рану, как вытаскивают на улицу. Через темные провалы он видел двигающиеся ноги и серый асфальт. Морозов тащил его на плечах, как мешок. Воспротивиться не было сил. Хотя пару раз Алексей пытался сказать другу, что может идти сам.
Потом темнота стала наваливаться, и он отдался ей целиком и полностью.
На соседней улице, грузно ворочаясь под обломками обрушившегося портика, агонизировал БТР.
Когда Вязников очнулся, то первое, что он увидел, был потолок. Белый, почти сахарный, гладкий.
«Банально, — подумал Алексей. — Как все-таки банально. Но что же еще видит человек, когда приходит в себя? Склонившиеся лица или потолок, как в моем случае. Склоняться надо мной, в общем-то, некому. Вот только Юрка…»
Образ друга разом вытащил из памяти массу других воспоминаний. Образы, звуки, запахи нахлынули на Алексея. Сразу же выяснилось, что вокруг все время что-то происходит. Кто-то разговаривает, ходит. Шаги, натужное дыхание, царапающий звук чего-то тяжелого, перетаскиваемого по полу. Блямканье металла о стекло.