— Подожди еще, — Валера махнул рукой, — неизвестно, что завтра выяснится.
— Да… И медицина тут не поможет… — задумчиво добавил Игорь.
— Я бы на его месте сделал то же самое, — сказал Валера. — Ты и сам знаешь, что сейчас творится с генофондом. У человека с белым цветом кожи огромная проблема с уродами, дебилами и прочим генетическим мусором.
— Ага, — согласился Игорь. — Самое забавное, что у арабов, в массе своей, с этим все в порядке.
— Уровень жизни. И медицины. Чем лучше медицина, тем труднее отказаться от разных трубочек, искусственных органов и прочих барокамер. Костыли. Там, где медицина недостаточно развита, неполноценные дети просто не выживают. Жестоко.
— Ну, — Игорь развел руками, — жизнь вообще жестока. Природа не склонна нянчиться со своими питомцами.
— Самые сложные вопросы всегда из области морали.
— Да, конечно. Но разве морально, когда ребенок не может дышать без искусственного легкого? Или когда он всю жизнь должен проходить химиотерапию? И не может учиться в школе по причине имбицильности?
— Ха! Это не самый плохой вариант. А вот когда этот имбицил учится в школе, в нормальной школе, среди нормальных детей, это мрачнее всего. Во-первых, все дети очень жестокие животные. И слабого они забьют, дай только волю. Дети вне морали. Это жестоко по отношению к имбицилу. А во-вторых, это плохо в отношении полноценных детей. Один дебил тормозит весь класс. Это факт. Тоже, кстати, совершенно аморальный. Но это может подтвердить любой учитель.
— У детей просто нет морали. До поры до времени. Черт его знает, что хуже…
— Точно. Та мораль, которая допускает размножение идиотов с наследственными болезнями или мораль древней Спарты?
— Самые сложные вопросы всегда из области морали, — повторил Игорь слова Валеры.
— Врачи, друг мой, самые большие циники на свете.
— А как быть иначе? Когда меня вызывают на кесарево, а на столе лежит натуральная дауница. Она разродиться не может. И не по причине узких бедер, кстати. Просто не знает, как это делается! Ее Природа тормозит, Природа не дает ей родить еще одного убогого… Но человек традиционно ставит себя выше природных инстинктов.
— Старый спор насчет эвтаназии? — улыбнулся Валера.
Игорь не ответил.
Новость, что Катя станет матерью, всколыхнула в их памяти студенческие диспуты. После того как деканат прозрачно намекнул, что не потерпит в стенах университета радикально настроенных эскулапов, им пришлось уйти в условное подполье. Когда об этом узнал старший Морозов, то едва не пооткручивал обоим головы. «Знать надо, где языком молоть!» — ревел он на весь дом.