На крыльце радостно вспыхнул фонарь. Валера толкнул створку, раздался тихий короткий скрип, и они очутились в душном тепле холла. Игорь запер дверь на замок и установил сигнализацию в режиме «Сон». В холле горели только бра. Старший Морозов, сидящий в гостиной напротив картины Моне, словно увяз в густом киселе темноты и света. Он смотрел на картину, висящую над догорающим камином, и что-то бормотал, словно молился.
Картина называлась «Дама с зонтиком», или «Мадам Моне с сыном». После того как ее украли в конце 1979 года из Вашингтонского национального музея, след полотна обнаружился в 90-е годы в России ельцинского периода. Тесть был фигурой откровенно шекспировского масштаба, и каким образом Юрий Павлович заполучил музейный экспонат, для всех оставалось загадкой. Семейная легенда упоминает о каком-то звонке из Кремля и долгом телефонном разговоре.
На фоне голубого неба была изображена женщина с зонтиком, в белом платье, трепещущем на ветру, а позади нее мальчик лет четырех. Небрежными мазками талантливый художник сумел передать детское любопытство ветра. Его голубые невесомые потоки окружали мадам Моне, заглядывали ей в лицо.
Аккуратно повесив дубленку, Игорь вошел в гостиную и тихо спросил отца:
— Папа, почему ты еще не ложился? Уже поздно. Все разошлись.
Отец повернулся и нахмурился:
— Где ты шлялся? Опять торчал в клинике? Совершенно забросил дела дома…
— Разве? — При слабом освещении было не видно, как поморщился Игорь. Отец в последнее время сделался особенно ворчливым и суровым.
— Ты не видишь даже того, что происходит у тебя под носом. Все должен контролировать я! Когда наконец ты за ум возьмешься?
Игорь покачал головой.
Фактически в доме все давно понимали, что настоящим главой дома был он, Игорь. Но старик упорно цеплялся за свой статус хозяина. Постоянно тыкал своего сына в какие-то просчеты, ошибки, промахи. Юрий Павлович упорно не отдавал младшему Морозову символ родовой власти — золотое кольцо с рунным рядом. Считал, что сын не готов. И хотя это была условность, но она обладала силой. Потому что если законы есть, то их надо соблюдать. Даже Игорь терпеливо сносил часто беспочвенные упреки.
Мужчины в тишине вышли из гостиной. Огарев задушил рвущиеся наружу слова утешения, понимая, что они только обидят Игоря. Только у лестницы он обнял его, хлопнул по плечу. Не расстраивайся, мол.
В молчании они разошлись, каждый в свое крыло.
Открывая дверь в собственную спальню, Валера обнаружил, что жена еще не спит, а нервно переключает каналы телевизора. В тишине, звук был убран, зло вспыхивал кинескоп. Лиде хотя и было уже сорок пять, но она не отекла и не огрузнела, а, наоборот, словно засушилась и выглядела стройной и подтянутой. Сейчас она сидела в ночном халатике в кресле перед телевизором и выглядела почти девочкой в мигающем свете экрана.