Нам ничего не оставалось, как обратить стопы к единственному ориентиру, к Айя-Софии, бывшей прежде великой византийской церковью Святой Софии. Оказавшись перед ней, мы не удержались от искушения войти внутрь. Ворота были открыты, и поток туристов втянул нас во мрак святилища, как волна в грот. Я задумался о паломниках, которые четырнадцать столетий входили в эти же двери. Оказавшись внутри, я вышел на середину и задрал голову, оглядывая огромное божественное пространство под ее прославленным куполом, сквозь который лился небесный свет, освещая арабскую вязь на щитах над сводами арок. Мечеть скрыла церковь — церковь, тоже в свою очередь стоящую на руинах древнего мира. Она вырастала высоко-высоко над нами воплощением византийского мира. Я не верил своим глазам, дух захватывало.
Вспоминая теперь ту минуту, я понимаю, что так долго жил в книгах, в узком университетском мирке, что они внутренне подавили меня. Там, в гулких пространствах Византии — одного из чудес света — дух мой вырвался из привычных пределов. В тот миг я понял, что, чем бы ни кончились наши поиски, возврата к прежнему уже не будет. Я пожелал тогда, чтобы жизнь моя тянулась вверх, простиралась вширь, подобно сводам этого огромного собора. Его величие переполняло сердце, ни разу не изведавшее подобного в окружении голландских торговцев.
Я взглянул на Элен и увидел, что она тоже взволнована и, так же как я, запрокинула голову, так что черные пряди упали на воротник блузы, а обычно замкнутое, циничное лицо побледнело, будто обратившись к вечности. Повинуясь порыву, я взял ее за руку, и она ответила сильным пожатием жестких, почти костлявых пальцев, уже знакомых мне по рукопожатию. То, что в другой женщине могло быть знаком кокетства или подчинения, у Элен было движением, таким же простым и страстным, как ее взгляд или возвышенность позы. Она тут же опомнилась: выпустила мою руку, ничуть не смутившись, и мы вместе стали бродить по церкви, восхищаясь тонкой отделкой кафедры и блеском византийского мрамора. Только громадным усилием я заставил себя вспомнить, что вернуться в Айя-Софию мы можем в любое время, а первым делом надо найти архив. Как видно, та же мысль посетила и Элен, потому что она двинулась к выходу одновременно со мной, и мы вместе протолкались сквозь толпу на улицу.
— Архив мог быть довольно далеко, — заметила она. — Святая София выше всех зданий, и ее можно видеть с любого места в городе, а то и с той стороны Босфора.
— Да. Надо найти другую примету. В письме сказано, что архив находится в пристройке семнадцатого века, примыкающей к маленькой мечети.