Что мне было делать?
— Извини, Барли, — смиренно сказала я. — Мне в голову не приходило тебя втягивать. Я правда думала, что ты давным-давно в пути и с чистой совестью можешь вернуться к мастеру Джеймсу. Я не хотела тебя беспокоить.
— Да ну? — Он явно ожидал продолжения. — Потому и решила прогуляться в Париж вместо урока истории.
— Ну… — Я пыталась протянуть время. — Отец прислал мне телеграмму, что у него все в порядке и мне можно на несколько дней съездить к нему.
Барли помолчал минуту.
— Извини, но не проходит. Телеграмма могла прийти только ночью, и тогда бы я о ней знал. И кто сомневался, что с твоим отцом «все в порядке»? Я думал, он просто уехал по делам. А что это ты читаешь?
— Это долгая история, — медленно проговорила я. — А ты и так уже считаешь меня странной…
— Еще какой странной, — сурово перебил Барли. — Но давай-ка, рассказывай, в чем дело. У тебя как раз хватит времени до Брюсселя, откуда мы пересядем на обратный поезд до Амстердама.
— Нет! — Крик вырвался у меня непроизвольно. Дама напротив зашевелилась, и я понизила голос.
— Мне обязательно надо в Париж. Со мной все в порядке. А ты, если хочешь, можешь сойти там и к вечеру будешь в Лондоне.
— Я могу сойти, да? А ты, значит, не собираешься? И куда же еще идет этот поезд?
— Нет, он идет до Парижа…
Барли снова ждал, скрестив руки. Он был еще хуже отца. Может быть, даже хуже профессора Росси. Мне на минуту представился Барли, как он стоит, скрестив руки, перед классом, озирая несчастных учеников пронзительным взором: «И что же привело Мильтона к ужасному заключению о падении Люцифера? Хоть кто-нибудь читал?»
Я сглотнула слюну и повторила еще более смиренно:
— Это долгая история.
— Времени хватит, — сказал Барли.
«Все мы смотрели друг на друга: я, Тургут и Элен. Я ощущал, как между нами возникает некая связь. Элен, желая, быть может, заполнить паузу, взяла и протянула мне голубой камушек, подложенный Тургутом к ее тарелке.
— Это древний символ, — сказала она. — Талисман от дурного глаза.
Я взял камешек, ощутив его гладкую поверхность, нагревшуюся в ее руке, и снова положил на стол.
Однако Тургута не так легко было отвлечь. ; — Мадам, вы румынка? Элен молчала.
— Если это так, вам следует быть здесь осторожнее. — Он немного понизил голос. — Вами может заинтересоваться полиция. Между нашими странами нет дружбы.
— Я знаю, — холодно сообщила Элен.
— Но как вас узнала та цыганка? Вы с ней не заговаривали.
— Я не знаю… — Элен беспомощно пожала плечами.
Тургут покачал головой.
— Люди говорят, у цыган особый дар видеть. Никогда этому не верил, однако… — Он не договорил и погладил усы салфеткой. — Как странно, что она упомянула вампиров.