— Мне всегда хотелось на нее посмотреть, — обычным голосом сказал отец. — Хочешь подняться наверх?
Я пошла первой, боязливо ступая по решетчатым ступеням. Сквозь ажурное мраморное плетение иногда открывался уличный базар. Деревья, отделявшие его от гавани, сияли тусклым золотом, и тем чернее на их фоне казалась темная зелень кипарисов. Под нами виднелась синяя, как матросский воротник, вода бухты и крошечные фигурки моряков, переходящих из бара в бар. Далекий изгиб берега за нашим солидным отелем стрелой тянулся к внутренним землям славяноязычного мира, куда вскоре должны были унести моего отца волны разрядки.
Под самой крышей мы остановились и дружно вздохнули, стоя над бездной на крохотной площадке, пустота под ногами была видна сквозь паутину решетчатых ступеней. Мир, скрытый до того каменными стенами, широко распахнулся во все стороны за каменными перилами, достаточно низкими, чтобы не помешать неосторожному туристу кувырнуться с высоты девятого этажа на брусчатку площади. Мы предпочли устроиться на скамеечке в середине площадки, лицом к воде, и сидели так тихо, что стриж, изогнув крыло, пронесся над нашими головами и скрылся за карнизом. Он нес в клюве что-то яркое, искоркой блеснувшее на солнце.
— На следующий день после того, как закончил читать бумаги Росси, — сказал отец, — я проснулся рано. Никогда я так не радовался солнечному свету, как в то утро. Меня ожидало грустное дело — похоронить беднягу Рембрандта. Покончив с этим, мне ничуть не составило труда успеть к дверям библиотеки к самому открытию: хотелось иметь весь день для подготовки к следующей ночи, к следующему приступу темноты. Многие годы ночь была мне другом: она окружала меня коконом тишины, в котором я спокойно читал и писал. Теперь она стала угрозой: неотступной опасностью, маячившей всего в нескольких часах от меня. Кроме того, меня вскоре ожидало путешествие, и к нему тоже следовало подготовиться. Все было бы несколько проще, — горестно заключил я, — если бы хоть знать, что делать.
В главном зале было еще тихо, если не считать гулких шагов библиотекарей, расходившихся по своим местам: мало кто из студентов выбирался сюда в такую рань, и по крайней мере полчаса я мог рассчитывать на тишину и покой. Пробравшись в лабиринт каталогов, я открыл блокнот и стал выдвигать нужные мне ящики. Там нашлось несколько ссылок по Карпатам и одна по легендам Трансильвании. И одна книга о вампирах: легенды и поверья египтян. Я задумался, много ли общего у вампиров с разных концов света. Похожи ли вампиры египтян на восточноевропейских вампиров? На этот вопрос мог бы ответить какой-нибудь археолог, но не я. Тем не менее я выписал еще и номер книги по китайским поверьям.