Они неторопливо скакали по седой траве над обрывистым берегом озера. Вспомнив свой короткий разговор со Штерном, Гончар решил, что лагерь экспедиции находится где-то на северном берегу. Там было несколько удобных мест для стоянки, потому что на северной стороне в озеро впадали горные ручьи. В самом же озере вода была соленая, и пить ее было нельзя.
У широкого извилистого оврага Степан Гончар остановился и поднял руку, словно за ним двигался не один Харви, а целый караван:
— Послушай.
Харви спрыгнул с коня и припал к земле. Он обожал всякие следопытские фокусы — нюхать ветер, ковыряться в помете или, как сейчас, прижимать ухо к земле, чтобы услышать конский топот. Чтению следов он учился в основном у шайенов, когда навещал их вместе с Гончаром. Для него это было именно чтением — он не мог молча идти по следу, а должен был обязательно рассказывать о том, что видит. Наверно, в его роду были гадалки, читавшие следы чужих судеб по руке или картам.
— Они скачут по солончакам, — произнес Харви замогильным голосом. — Три или четыре лошади, не больше. Вот, они тоже остановились. Может быть, видят нас?
— Нет, идут по следам, — сказал Степан. — Они не собираются нас догонять. Мы им не нужны.
— Думаешь, хотят, чтобы мы вывели их на лагерь?
— Ничего я не думаю. Но от них пора избавиться. Разведи костер где-нибудь подальше отсюда, покажи, что мы остановились на привал. Пусть и они постоят на месте. А я пока займусь следами.
Степан срезал две широкие ивовые ветки и повел лошадей к озеру. Они спустились по осыпающемуся обрыву, съезжая на прямых передних ногах и приседая на задние, оставив за собой широкую полосу взрытой темной земли. Заведя лошадей в озеро, Гончар, двигаясь по колено в воде, прошел с ними вдоль берега пару сотен шагов. Оглянувшись, он увидел над берегом высокий легкий дымок. "Надеюсь, его вижу не только я", — подумал он.
Сначала он вывел из воды свою вороную кобылу. Ее подковы звонко щелкали по гальке, устилавшей узкое русло пересохшего ручейка. Степан помог лошади взобраться на высокий берег, подвел к оврагу. Он потянул за гриву, осаживая кобылу, и она застыла на месте. Хорошо воспитанный индейский конь будет стоять неподвижно, пока хозяин не подаст другую команду. Кобыла Гончара, которую звали Тучкой, выросла в шайенском табуне, и Степан всерьез считал ее умнее многих своих знакомых.
Затем он привел гнедую кобылу Харви. Умные лошади ступали след в след, и Гончару было несложно разгладить песок за ними парой ивовых ветвей. Он еще присыпал дорожку сухой травой, чтобы она стала совершенно незаметной, а потом присел и придирчиво оглядел песок под разными углами.