Карта была нарисована на плотном пергаменте. Она была старой, но прекрасно сохранилась. По ней было легко проследить линии шелкового пути, «географические» пункты были четко отмечены. Уолтер с благодарностью сложил карту и спрятал ее под тунику.
Роджер Бэкон наклонился вперед и внимательно посмотрел на юношу. У него опять поменялось настроение.
— Я могу прочесть по твоему лицу, — тихо сказал он. — Теперь я уверен, что ты доберешься до Китая и тебе удастся вернуться назад. Сын мой, тебя ждет удивительная судьба! — Казалось, что он вглядывался в далекое будущее. — Перед моим взором такое синее небо, которого я никогда в жизни не видел. Это синева, пронизанная отблеском огня. На троне сидит человек, его несут четыре слона. Тысячи людей с мудрыми и серьезными лицами следуют за ним. Я ясно вижу тебя. Ты едешь верхом на низенькой лошадке, и на поясе у тебя кривая сабля. На шее на цепочке висит роскошный камень. Я вижу удивительные храмы и слышу звон отдельных колоколов.
Уолтер тоже начал приходить в возбуждение. Он слушал Бэкона затаив дыхание, а монах продолжал, волнуясь, повествовать о странных видениях, мысленно представавших перед ним. Он описывал поразительно яркую страну, где жили странные люди, и воображал все новые сцены и звуки.
Через некоторое время голос угас. Роджер Бэкон вздохнул и провел рукой по лицу, а потом выпрямился в кресле.
— Я не помню, что я тебе рассказал. У меня иногда случаются подобные припадки, и я не могу объяснить, что все это значит. Может, все, что я видел, — это правда и ее мне позволил увидеть мудрый Бог, который сам ограничил наши чувства, чтобы мы могли постигать только близкие предметы и события. Но это может оказаться полной чушью, похожей на пузырьки пены, возникающей, когда корабль разума начинает подымать якорь. Я уверен только в одном: этот мой удивительный дар, проявляющийся так редко, не связан с детской магией заклинаний, произносимых над горящими кишками лягушек и разных душистых трав, собранных в полнолуние.
Он опять провел рукой по глазам и заговорил нормальным голосом:
— Теперь, сын мой, мы должны потолковать о более практических вещах. Присоединяйся к моей скромной трапезе, и пока мы будем есть хлеб с луком, я объясню, что тебе следует узнать, когда ты достигнешь царства Хубилай-хана.