– Да ты что, – сказала она, – мне же надо пол мыть.
– Это все не важно, – объяснял я. – Пол, огурцы, нельма… Что-то есть, конечно, важное, но что – я сейчас забыл.
– Неужели забыл? – спрашивала Нина, прижимая мои руки к своей огромной белой груди. – Конечно, помнишь… Храм на воде.
Рассказ из дневника
– Сумасшедший идет, надо дверь запереть, – сказала Алена, но дверь запереть не успела, и сумасшедший вошел в дом.
Он был в болотных броднях-сапогах, в свитере, в шапке с помпоном.
По морозу, по промозглости, которая была на улице, по ветру, дующему с Онего… сумасшедший должен быть пронзен и смертельно болен насквозь. И рваный свитер, и шапка, и помпон – все было мокро на нем и обледенело. Лицо – фиолетовое, белое и синее. Он, естественно, дрожал.
Минуя Алену, окостеневшую у печки, он направился прямо ко мне.
Я сидел у стола и рылся в своих бумагах. Делая строгий вид, что я безумно занят, я тем не менее встал, протянул ему руку и сказал:
– Юра.
– Женька, – ответил сумасшедший и сжал мне ладонь.
Я сел на место. Сумасшедший стоял передо мной у стола. Разговор надо было как-то продолжать.
– Ну ты чего, замерз, что ли? – сказал я.
– Да нет… разве это мороз? Вот через месяц начнется.
– Ты бы хоть плащ надел какой, а то, ей-богу… пневмония… тоже, знаешь…
– Плащ у меня есть там, в одном месте, – и сумасшедший кивнул за окно. – Да я мороза не боюсь. Я на медведя с ножом. Вот с этим! Восемь медведей взял. У меня и ружье есть там. – И он снова кивнул за окно, но в какое-то другое место. – А вот пуль мало. Так что я с ножом.
– Ну что ж, – сказал я. – Нож – это верное.
Женька протянул мне нож – широкий и мутный какой-то тесак. Алена тревожно глядела от печки. Я потрогал пальцем лезвие и отдал нож сумасшедшему.
– Убери и никому не показывай, – сказал я.
Женька послушно кивнул, сунул тесак куда-то под свитер. Алена облегченно вздохнула.
– Рассказывай, парень, – сказал я.
– Чего рассказывать?
– Как чего? Рыбу-то ловишь или нет?
– Какая сейчас рыба – ветер да волна. Хариус только берет на кораблик.
– Ладно тебе, ей-богу, врать. Медведи – ладно, а насчет хариуса не ври, не люблю.
– Как же… Восемь штук вчера поймал на кораблик…
– Ладно, не ври, – сказал я, вставая. – Ты зачем пришел?
– За солью.
– Отсыпь ему, Ален.
Алена ворча отошла от печки, отсыпала из пачки соли – не на засол, на пропитание. Положила кулек на стол. Сумасшедший схватил соль и сунул за пазуху. Плохо свернутый кулек за пазухой должен был неминуемо развернуться. Но это было не мое дело. Просил соли – получил.
– Юрка, – сказал сумасшедший, – мне спичек.