На самом деле он был Шило Пётр Иванович. Перед войной в Саратове его, бухгалтера, осудили за растрату. В тюрьме Шило сколотил группу и организовал побег. По фиктивным справкам получил документы на Таврина. Был призван в армию. Воевал. В мае 1942 года на фронте его вызвали в особый отдел и спросили: по каким мотивам изменил фамилию? В ту же ночь Шило-Таврин перешёл линию фронта и сдался в плен.
Случай в его судьбе. Дождь заливает потолок и стены барака, Пётр Шило приносит кипятку простуженному напарнику по нарам Жоре, шоферу из Москвы. Они держатся вместе. Осторожные разговоры по ночам. «Таврин» не поверит, узнав, что перед ним – бывший член Военного совета 24-й армии Георгий Николаевич Жиленков. Вскоре он исчезает из лагеря и становится правой рукой генерала Власова.
Летом 1943 года Шило-Таврин увидел Жиленкова в Летницком лагере. Под музыку, поднявшись на деревянный помост, тот призывал вступить в армию Власова. После «агитки» Пётр Шило подошёл к Жиленкову. «Я о тебе позабочусь, – сказал бывший сокамерник – Нам нужны надёжные люди».
Из протокола допроса П.И.Шило:
«В последдних числах августа 1943 года я был доставлен в Берлин к полковнику СС Грейфе. Он выяснил причины, побудившие меня дать согласие на сотрудничество с германской разведкой, после чего рассказал о заданиях, которые могут быть мне даны для работы на территории СССР. Он сказал, что может использовать меня для разведки, диверсии и террора».
Его готовили в Берлине ровно год. Тщательно продумывали «легенду». Он должен был появиться в Москве как Герой Советского Союза. Кроме Звезды Героя, в немецкой разведке ему выдали орден Ленина, орден Александра Невского, два ордена Красного знамени, орден Красной Звезды и две медали «За отвагу». Образ «героя» продумывали до деталей. В кармане кителя Шило-Таврин будет носить стёршийся на сгибах номер «Правды».
Его отпечатали в берлинской типографии. В подлинный номер газеты втиснулся очерк о подвигах Таврина на фронте.
Впрочем, о боевых ранениях в немецкой разведке позаботились тоже. В госпитале под наркозом хирурги сделали на теле Таврина три глубоких надреза.
Из протокола допроса П.И.Шило:
«Мне было указано, что мои документы абсолютно надежны и что по ним я могу проникнуть в Москву, не вызвав подозрений.
Обосновавшись в Москве, я должен был, расширяя круг своих знакомых, устанавливать отличные отношения с техническими работниками Кремля. При этом Краух рекомендовал мне знакомиться с женщинами – стенографистками, машинистками, телефонистками.
Через таких знакомых я должен был выявить маршрут движения правительственных машин, также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания…»