— Убийца Андреа подпадает под досрочное освобождение. Боюсь, на этот раз его все-таки выпустят, вот я и хочу попробовать как-нибудь этому помешать.
Пит откинулся в кресле. Как всегда, на нем был свитер и рубашка с расстегнутым воротником. Иногда я даже сомневалась, что у него вообще есть пиджак.
— А сколько он уже отсидел?
— Почти двадцать два года.
— И сколько раз он уже подавал на досрочное освобождение?
— Дважды.
— Какие-нибудь проблемы в тюрьме?
Я почувствовала себя школьницей на экзамене.
— Никаких, насколько мне известно.
— Похоже, он все-таки выйдет.
— Думаю, да.
— Тогда зачем напрягаться?
— Потому что я должна.
Пит Лорел не любил тратить впустую слова и время. Поэтому он не стал больше задавать вопросов, а просто кивнул.
— Ладно. Когда слушание?
— На следующей неделе. Хочу поговорить в понедельник кое с кем из комиссии по досрочному освобождению.
Пит снова зарылся в бумаги, явно давая мне понять, что разговор окончен.
— Езжай, — только и сказал он.
Но когда я уже развернулась к двери, Пит добавил:
— Элли, ты не такая сильная, как думаешь.
— Нет, такая.
Я даже не поблагодарила его за отпуск.
Все это было еще вчера. А на следующий день, в субботу, я прилетела из Атланты в аэропорт округа Вестчестер и взяла напрокат автомобиль. Я могла бы остановиться в каком-нибудь мотеле в Оссининге, возле Синг-Синг — тюрьмы, где отбывал срок убийца Андреа. Вместо этого я проехала еще пятнадцать миль до нашего старого города, Олдхэма, и отыскала там уютную гостиницу «Паркинсон Инн», в которой, как я смутно помнила, мы иногда устраивали семейные обеды и ужины.
Гостиница явно процветала. В эту промозглую октябрьскую субботу ресторан был заполнен скромно одетой публикой — главным образом парами и семьями. Меня охватила ностальгия. Именно так, как я помнила из детства, обедали здесь по субботам и мы вчетвером. А потом папа отвозил нас с Андреа в кино. Там ее уже ждали подруги, но она никогда не возражала, если я увязывалась за ней.
«Элли — хороший ребенок. Она не ябеда», — говорила Андреа. Если фильм заканчивался рано, мы все добегали до гаража-"убежища", где Андреа, Джоан, Марджи и Дотти выкуривали по-быстрому одну сигарету на всех и расходились по домам.
На случай, если папа чувствовал запах дыма от одежды Андреа, у нее всегда был наготове ответ: «Так получилось. После кино мы пошли есть пиццу, а там было накурено». И она подмигивала мне.
В «Паркинсон Инн» всего восемь номеров, но сейчас свободным оказался только один: спартанского вида комната с железной кроватью, бюро с двумя ящиками, ночным столиком и стулом. Окна выходили на восток, в сторону нашего старого дома. В этот день солнце все время то выныривало из-за облаков, ослепительно сверкая, то в одно мгновенье полностью пропадало за ними.