Она прикусила губу.
— Если меня спросят — я должна сказать правду.
— Вы не можете лгать, — Дарэм пристально смотрел на нее. — Даже в этом единственном случае, когда надо спасти жизнь человеку?
— Должно быть, так. Как того хочет Бог. Если я солгу, значит, поступлю не так, как хочет Бог, а как хочу я. Но… после того как я уйду, можете увезти его. Тогда я могу честно сказать, что не знаю, где он находится.
— Ну что ж, спасибо. Таким образом, вы здесь как бы ни при чем, не так ли? А когда вас спросят, где вы видели его последний раз, то меня поволокут в магистрат.
Она опустила глаза.
— Хорошо. Только… дайте мне подумать. Дайте подумать. — Дарэм сложил пальцы над чашкой с кофе. — Вы должны уйти прямо сейчас. Почему именно сейчас?
— Из-за папы. Он знает, что я убежала с герцогом по собственной воле. Папа может подумать, что я ранена или даже… Он что угодно может подумать!
— Хорошо! Ваш отец беспокоится. Где он находится?
— Он с моим кузеном Эдвардсом остановился в гостинице «Глосестер».
— Вот и прекрасно. Мы устроим так, чтобы ему под дверь просунули записку о том, что с вами все в порядке, но вы не можете сейчас прийти. К тому же все это правда, не так ли?
— Папа не сможет прочесть записку. Он давно потерял зрение. Представляете, что он может подумать, если получит такую записку. Он будет просто вне себя. А как бы вы чувствовали себя на его месте? Как я могу не вернуться? Куда еще мне идти?
— О, господи, — вздохнул Дарэм. — Как все сложно.
Он в задумчивости смотрел на нее, потирая подбородок. В комнате стало тихо, только иногда собаки скребли лапами по полу, отталкивая друг друга и стараясь добиться внимания хозяина.
— Фейн, — внезапно сказал Дарэм, — будь-ка и ты на что-нибудь полезен. Спустись вниз и пригласи мистера Гиля на легкий обед.
Полковник послушно встал и водрузил на голову свою шляпу с плюмажем.
— Да смотри, сделай так, чтобы он не отказался, — добавил Дарэм, лениво поднимая брови.
Полковник Фейн откланялся, очень импозантный в своей форме и высоком плюмаже, небрежно положив руку на серебряный с золотом эфес шпаги.
— Когда нужно, я бываю необыкновенно красноречив, как бывало говорила моя матушка…
Герцог вовсе не жаждал снова встретиться с Ричардом, что было очевидно. Он поднялся на ноги с раздраженным восклицанием, когда полковник привел в комнату квакера, который держал в руках все ту же коробку. Черный сеттер тут же сделал стойку и заворчал, а Дьявол прыгнул на диван рядом с Мэдди и начал лаять и скалить зубы на незнакомца.
— Шев, — рявкнул Дарэм. — Ради бога, уйми их!