— Повернись! — воскликнула она.
Он сел на стул. Каждое движение причиняло боль. Он был совершенно уверен, что его… его… что? Внутри, белое, твердое, изрезанное. Он был ранен. Треск. Кость. Он посмотрел на нее молча, вызывающе.
— Упал? — спросила она. Подойдя, Мэдди коснулась его обнаженной спины. Он напрягся в ожидании, но ее прикосновение было легким, как перышко.
— Больно?
Он покачал головой:
— Нет.
Ее пальцы двинулись дальше; от следующего прикосновения он вздрогнул и хрипло застонал сквозь зубы.
— А… а… — она снова провела вдоль кости. — Здесь?
Кристиан кивнул. Она продолжала дотрагиваться до его спины. Он снова издал короткий утвердительный стон.
— Перелом, — сказала Мэдди. — Надо наложить повязку. Упал?
До него дошло, что он понимает ее. Точнее, догадывается о значении сказанных слов. Он попытался ответить ей.
— Упал.
Естественно, он не может пожаловаться на Обезьяну. Он прекрасно понимал, к чему это может привести.
— Каким образом?
Он пристально смотрел на нее.
— Где?
Кристиан пожал плечами. Необдуманное движение вызвало сильную боль.
Он ухватился за спинку стула, наклонил ее, пытаясь жестами что-то объяснить.
— Ах, стул! Стул перевернулся?
Он кивнул.
— Надо быть осторожнее, — она протянула руку и коснулась его плеча. — Двигайся медленно. Не торопись.
Торопливость.
Он был именно таким. Ему не следовало целовать ее. Он смутился. Посмотрите на него. Посмотрите на него здесь, в этом месте. Он словно зверь, лишь только воем и жестами может выражать свои мысли. Он не мог даже сам застегнуть себе… — что, что?
Кристиан посмотрел на то, о чем он думал. Эти штуки на ногах. Но слова, оставались недосягаемыми, невозможными для произнесения.
Проклятье.
Черт побери, черт, черт, черт. Проклятье!
Эти-то слова он знал. Он даже мог их произнести. Все остальное казалось недосягаемым.
Мэдди протянула ему тазик для бритья и провела по нему пальцами.
— Чистый.
Он кивнул.
Она подошла к двери и открыла ее, наклонившись, чтобы взять ведро. Кристиан неожиданно подумал, что сбежать сейчас было бы несложно. Он вскочил. Мэдди повернулась. Замок защелкнулся.
Кристиан смотрел на нее, тяжело дыша.
У него закружилась от волнения голова. Он ощущал возбуждение и какой-то необъяснимый страх. Если. Если удастся выбраться из камеры — что он будет делать? Куда он пойдет? Бежать. Бежать! Да. Его тело было готово, но мозг, казалось, находился в замешательстве. Налево, направо — куда ему повернуть? Именно это было жизненно важно. Там будут лестницы. Лестницы, двери, углы, стены… Проклятье!
Мэдди-девочка настороженно смотрела на него. Он осознал, что стоит, сжав кулаки, весь напряженный, готовый взорваться.