От лука глаза его повлажнели. Сжав зубы, он бросил неровные куски в горшок. Даже не глядя, он чувствовал ее присутствие. Она ярким факелом ворвалась в холодный хаос его жизни. Он подумал о том, какое слепое безрассудство может потребовать от него совершить эта искусительница, — что у него осталось, что она может захотеть отнять. Его картину. Немо. Его жизнь. Перечень получился длиннее, чем он ожидал.
— Что вы хотите от меня? — резко спросил он.
Она смотрела на неоконченную картину, прислоненную к хлебному ящику.
— Я уже говорила вам.
— Вы хотите учиться фехтованию?
Она кивнула.
Он взмахнул рукой, все еще сжимавшей нож, указывая в угол комнаты.
— Вот шпага. Пара пистолетов. Берите, что вам нравится. — Он вонзил нож в стол. — Больше я ничем не могу вам помочь.
Она неотрывно смотрела на него. С.Т. решил не обращать на нее внимания. Взяв бадью, он вышел из дому, наполнил ее водой у выложенного камнем колодца и, вернувшись, наклонил ее над горшком. Вода хрустальной струей ударилась о чугунные стенки.
— Это потому, что я не мужчина?
Он не ответил. Он занялся чисткой чеснока. Тонкая кожица хрустела у него под пальцами, знакомый запах щекотал ноздри. Он попытался сосредоточиться на этом. На простых вещах. Уголком глаза он видел ее ноги, туфли с пряжками, скошенные каблуки, чулки, аккуратно заштопанные разными нитками. Ее ноги были стройными и сильными, с икрами изящной формы. Женщина. Он прикусил язык.
— Это на вкус будет просто ужасно, — сказала она. Он прижал руку к сердцу.
— Подумать только, а я был так уверен в себе, что отпустил своего шеф-повара сегодня пораньше.
— Я могла бы сделать все лучше.
Он положил чеснок на стол.
— Как?
Она пожала плечами.
— Я знаю как.
— Так скажите мне.
Она посмотрела на него из-под ресниц, медленно сжимая и разжимая руки.
— Вы будете меня учить?
Он фыркнул.
— Я всегда рад узнать новый рецепт варки лука, но, честно говоря, учить вас не буду.
— У меня настоящий талант готовить. И меня этому учили. Я отлично могу вести дом. — Она равнодушным взглядом окинула хаос, царивший в полутемной кухне. — Я могу вести все ваши дела, вести счета. Уже к следующей весне огород будет давать достаточно, чтобы прекрасно питаться, и еще останется немало на продажу. Я могу вас хорошо одеть… У меня просто талант к шитью.
— И такая скромность.
— Я могу сделать из этой развалины настоящий дом, достойный вас.
Он склонил голову набок, искоса наблюдая за ней. Она стояла очень прямо, и было очевидно, что готова и далее перечислять свои достоинства, если он заупрямится. С легкой иронией он спросил, усмехнувшись: