Голубка подробно рассказала о строгом расписании жизни в Небесном Пристанище.
Поздние утренние часы Чилтон посвящал подготовке к полуденной службе, работая в одиночестве в церкви.
Ли снова села на коня и повернула гнедого на восток. Немо последовал за ними, не очень близко приближаясь, чтобы ему случайно не попало ударом копыта. Ли держала рукоятку шпаги голой рукой, согревая своим теплом холодную сталь. С сердцем, полным ненависти, она отправилась во Францию, чтобы найти Сеньора, — человек без семьи, без любви, без будущего. Но теперь она боялась. Она была загнана в угол, и чувствовала лишь отчаяние. Теперь она была человеком, которому есть что терять.
С.Т. обнаружил исчезновение шпаги только тогда, когда, сделав перерыв для дневной трапезы, повел Мистраля в конюшню. Наверняка шпагу взяла она: мальчик на побегушках, которого хозяину нравилось называть конюхом, в этот день туда не заходил. С.Т. вычистил стойла, переменил сбрую Мистраля, натаскал сена и четверть часа провел в поисках шпаги. Обыскал всю конюшню, потому что помнил, что оставил ее на виду.
Он видел, как она ускакала, словно за ней черти гнались. Кто бы не увидел? Ничто на свете не заставило бы его последовать за ней, как послушного щенка. Да и Голубка ждала его с маленькой кружкой пива и куском сахара для Мистраля. Так что Ли могла ехать на все четыре стороны.
Глупость этой кражи разозлила его. Надо же, украсть его оружие?! Может, она считала, что без шпаги ему ничего не останется делать, как отправиться назад во Францию к своему чесноку? Может, она действительно считала его таким хвастуном и дураком?
Он подхватил гнутую подкову и швырнул ее в стенку. Металл звонко ударил по камню, и Мистраль поднял голову от овса, когда подкова запрыгала по полу. Конь огляделся по сторонам, глубоко вздохнул и снова принялся жевать. С.Т. заправил под ленту выбившуюся прядь волос, рывками заплел свою косичку и, нахлобучив шляпу, направился к двери.
Как раз, когда он выходил, мальчик начал заводить в конюшню вновь прибывшую пару рабочих лошадей. С.Т. глянул на них мимоходом и решил, что они классом выше тех, которых обычно видишь в трактирах, занимающихся извозом. Проходя, он шлепнул одну из них по крупу, отдавая ей должное.
Потрепанная, вся забрызганная грязью, дорожная карета стояла рядом с конюшней, ее оглобля была прислонена к водопойному корыту. Дверь в «Двойное пиво» была открыта настежь, и он увидел темные силуэты хозяйки и вновь прибывшего гостя.
Он стащил шляпу с головы и пригнул ее, собираясь войти.
— Надо же, — произнес радостный голос. — Кого я вижу? Клянусь душой… С.Т. Мейтланд! Быть не может!