И тут он почувствовал ее руки на своих руках, крепко ухватившие его. Она тащила его с такой силой, какую он никогда не предполагал в женщине.
Этот ее рывок вверх дал ему необходимый дюйм. Он поставил колено на верх кафедры, не в силах удержать рыдание, когда подтянул за ним второе. А затем он уже оказался наверху и тяжело дышал ободранным горлом.
— Торопись! — руки Ли ощупью искали его. — Сюда. Здесь окно.
Он перебрался через перила и, спотыкаясь, пошел за ней. Она уже высовывалась из открытого окна. Перекинув ноги через подоконник, она спрыгнула вниз. С.Т. выглянул наружу и с облегчением увидел, что до земли только два ярда.
Перекинув раненую ногу через подоконник, он повернулся, оперся ногой о стену и аккуратно спустился в сорняки. Он стоял, держась за ноющее бедро, и жадными глотками глубоко втягивал в себя сладкий чистый воздух и не мог надышаться. Ли вцепилась ему в руку и тащила за собой. — Скорее пойдем отсюда… надо уйти от дома! — Он позволил ей тащить себя, кашляющего и спотыкающегося в холодном мраке. Когда его движение выровнялось, он выпрямился, ощупью нашел ее плечи, схватил обеими руками ее лицо и грубо поцеловал.
К его удивлению, она зарылась пальцами в его волосах и вернула ему поцелуй, возвращая ему такой же вкус сажи и крови, прижимаясь телом к его обожженному телу, пока он чуть не свалился, потеряв равновесие от силы этого поцелуя. Он отчаянно сжимал ее плечи, как вдруг она вырвалась.
— Черт побери, Солнышко! — он с трудом перевел дыхание.
— Я знала, что ты придешь, — сказала она и отвернулась, глядя во мрак.
С.Т. сквозь дым смотрел на нее и чувствовал, что обожженное лицо расплылось в болезненной улыбке. Он откинулся назад, запрокинул лицо в небо и испустил в пространство вопль радости.
Кончился он приступом кашля.
— Ты что, сошел с ума? — рявкнула она из темноты. — Ты пойдешь в безопасное место? Идем же!
С.Т. дотянул только до линии деревьев на краю разросшегося сада. Схватившись за ствол одного из деревьев, мимо которых прошла Ли, он прислонился к нему, прижался к коре.
— Сядем, — прохрипел он, — Должен… отдохнуть.
Раненая нога подломилась. Он обхватил дерево рукой и сполз на колени.
Каждый вдох был наказанием за тот радостный крик, воздух огнем проходил по горлу в грудь. Ли сжалась в комок около него. Он видел только часть ее лица, освещенного желтым светом пожара.
Она отвела его руку с ноги и склонилась над раной. Затем без единого слова, она развязала галстук, свободно болтавшийся у него на шее и завязала им рану. С.Т. стиснул зубы, чтобы не застонать. Очень болел укол шпаги, но больше всего его мучила обожженная кожа. Всюду, где одежда касалась его, казалось были ожоги. Прикосновения холодного воздуха к лицу и рукам было ледяным.