Между последней страницей и обложкой была сложенная вырезка из «Лондон Газетт». Он аккуратно развернул и разгладил ее.
«Именем короля» — так начинался длинный список разыскиваемых преступников. С.Т нашел свое имя в нижней его трети. «Называет себя Принцем Полуночи или, по-французски, Сеньор дю Минюи. Рост шесть футов, глаза зеленые, волосы каштановые с золотом, ведет себя как дворянин, отличные манеры, брови необычно загнуты кверху. Ездит на прекрасном черном жеребце высотой шестнадцать ладоней, без особых отметин. Тот, кто откроет местонахождение этого человека судьям Его Величества, получит в награду три фунта».
— Три фунта? — произнес в изумлении С.Т. — Только три проклятых фунта?
В дни его славы за него обещали двести фунтов, и его имя возглавляло такой перечень, когда он в последний раз видел его в руках ищеек магистрата. Неудивительно, что его никто не беспокоит в этом медвежьем углу — Коль дю Нуар.
Три фунта. Какая жалость.
Он засунул альбом обратно в сумку и встал. Все еще осторожно шевеля пораненным пальцем, он сложил платье, засунул его в сумку и, взвалив ее на плечо, покачал головой в удивлении, что такая хрупкая, хорошо воспитанная девушка из порядочной семьи умудрилась пересечь пол-Англии и всю Францию.
Одна. В поисках его.
К ночи он сумел влить в нее с ложки две миски супа. В полубреду она то слабо проклинала его, то звала на помощь родителей, а потом ей стало хуже, силы ее иссякли, она уснула. Временами он долго смотрел на кровать, чтобы убедиться, что она дышит.
Уж пусть она умрет, и все кончится. Он сидел в неярком свете камина, опираясь головой на каменную стену, и ждал. Он вдруг осознал, что ему придется хоронить ее. Он попытался представить место, в котором это можно сделать, — Боже, в каком угодно, только не там, где придется проходить — этого ему не вынести. Он подумал, как будет жить в замке, совсем один, без Немо — и почувствовал, что в душе его зияет черная пропасть отчаяния.
Он встал и вытер девушке лоб. Она не проснулась, даже не шевельнулась, и он в панике смотрел на нее, пока наконец не увидел, как слабо вздымается и опадает ее грудь.
Сейчас, в теплом свете горящих поленьев, лицо спящей девушки казалось мягче. Более человечным. Он мог себе представить, как она улыбается. Он подумал о шелковом платье и туфельках, увидел мысленно гостиную в доме обеспеченных людей, серебряный чайный сервиз и ее среди всего этого…
С.Т. знал эти гостиные. И знал их обитательниц. Очень близко знал. Их смелости могло хватить на рандеву в темном саду, на флирт в беседке или под сводами лестницы. Однажды у него было чрезвычайно опасное — и пылкое — свидание прямо под строительными лесами в огромной зале, и запах стружек и штукатурки связывался у него с тех пор со сладковатым ароматом пудры и нежной кожей. Дама была готова оставить ради него своего достойного супруга, она заявляла, что у нее хватит смелости и на это, но С.Т. не мог бы представить ее проделавшую путь в одиночестве от севера Англии до Прованса. Пылкая дама не оставила даже записки, когда вышеназванный супруг вернулся, чтобы положить конец ее бесстрашию и забрать ее домой.