Мужчина на балконе мгновение колебался, но затем поклонился, на этот раз глубоко.
— Да, конечно, месье граф. Все именно так, как вы говорите.
— Заходи в комнату и выпей, Латур, — сказал его хозяин низким шелковистым голосом. — И прояви должное уважение. Когда мы одни, меня может позабавить, как ты свешиваешься через поручень балкона, но не в присутствии другого джентльмена.
Латур повиновался, аккуратно ставя трость в угол комнаты. Он встал за креслом графа и взял предложенный бокал коньяка, но пить не стал.
«Странные пташки», — подумал С.Т. и пожалел, что не остался внизу, в общей комнате. Там бы он узнал больше. Крики и болтовня с улицы доносились и до второго этажа, эхом отражаясь от стен салона, в котором царило молчание. С.Т. вздохнул и уставился в свой бокал. Со всей этой суетой он не сможет задержать Марка, чтобы спокойно расспросить его, где бы ни сидеть.
Он пригубил коньяк. По крайней мере, не было очевидных признаков того, что Немо поймали или что в деревне началась лихорадка. Столь важного события, как застрявший экипаж, в Ла Пэр не было, видимо, со времен Крестовых походов. Он снова взглянул в сторону стола и увидел, что молодой дворянин опять наблюдает за ним.
— Мне скучно, Латур, — медленно произнес он. — Скучно. Надо что-то делать.
Слуга по имени Латур неловко переступил с ноги на ногу.
— Не хотите ли, чтобы я распорядился приготовить вам комнату на ночь, милорд?
— Нет… может, позже. Интересно — если мне будет позволена такая дерзость, — он чуть улыбнулся, — могу я надеяться, что этот господин не откажется сыграть со мной в пикет, чтобы убить время?
С.Т. маленькими глотками пил коньяк и опытным глазом профессионала оценивающе смотрел на сидящего перед ним человека. Он не был похож на шулера, скорее, он выглядел как изнывающий от тоски аристократ, чьи карманы набиты деньгами. С.Т., конечно, знал, что нельзя доверять незнакомцам, но с другой стороны, он не любил упускать возможность обстричь овцу, раз уж она ему подвернулась.
— Нет, — сказал он. — Я не могу заставлять свой мозг так много работать, месье. И к тому же я не взял с собой кошелек.
Граф сел прямее.
— Это проклятое место. — Он вскочил и начал ходить из угла в угол. — Я этого не вынесу! Только послушайте этих глупых собак там, внизу. Что они за люди, если так ленивы и никчемны? Скажи им, что я желаю ехать. Латур, ступай и скажи, что я не могу выносить эту тюрьму.
Слуга поклонился. Когда он вышел из комнаты, его хозяин вытащил кошелек и высыпал его содержимое на стол.
— Смотрите, сэр, — воскликнул он, взмахнув рукой в сторону С.Т. — Вот, пожалуйста, — двадцать золотых луидоров. Можете пересчитать их. Да, да — пересчитайте! Я ставлю их на кон, ничего не требуя от вас, — из бескорыстного интереса, если угодно. Сыграем, Боже милостивый, не отказывайте мне в маленьком развлечении!