— Я не понимаю, почему он так тяжело переносит качку, — проговорила она, гладя его лоб. — Не понимаю, что это за болезнь. Конечно, все зависит от выносливости…
Капитан хмыкнул.
— Это красиво звучит — про выносливость. Вы образованный молодой джентльмен, да? — он поглядел на руку Ли и затем улыбнулся: — Вы его «приятельница»?
Ли перестала гладить лоб Сеньора. Тот перевернулся на бок с тяжелым стоном.
— Живи и давай жить другим — так я считаю! Может быть, мне и самому понравился бы симпатичный мальчишка — как знать! — Капитан поднял локон, упавший ей на ухо. — Мне нравится нежная кожа, да уж.
Ли дотронулась до рукоятки кинжала, спрятанного под курткой. Но не успела его достать, как Сеньор сделал резкое неожиданное движение. Капитан никак не ожидал от больного пассажира такой прыти. Он не успел увернуться и был крепко схвачен за полы куртки.
— Мое! — прорычал Сеньор, и голос его был хриплым и ужасным, он с трудом выговорил слово в перерыве между тяжелыми вздохами. Он приподнялся на койке, зубы его белели в полутьме каюты, он тряс капитана за лацканы жилета. Пуговица отлетела и упала на пол.
— Успокойтесь, — произнес капитан, — вы больны.
— Но я не мертв, — прохрипел Сеньор. Капитан с улыбкой освободился от его хватки. — А вообще-то вы уже близки к этому.
— Не трогать… — сказал Сеньор, стуча зубами, глаза его закрылись. — Я… вырву твое сердце…
— О, у меня крепкие нервишки, — с ухмылкой и без злости произнес капитан, опускаясь на колени, чтобы найти пуговицу. — У меня все равно нет времени на всякие пустяки. Уже показался Клифф Энд. — Он выпрямился и положил треснувшую пуговицу в карман жилета. — Я больше к вам не ходок. Вы — дружки, и ступайте на берег вместе со своим цирковым зверем как можно быстрее.
Когда они наконец сошли на берег, С.Т. упал на колени и наклонился к земле. Он слышал голоса вокруг себя: тихие перекликания контрабандистов, объяснения Ли относительно Немо и их багажа; слышал, как волны бьются о галечный берег. Кто-то бросил рядом с ним два меча — он услышал звон металла о камни, — но не мог сделать над собой усилие и повернуть голову.
Ему хотелось одного: оставаться как можно дольше недвижным. Как чудесно было ощущать землю. Земля его спасла. Он благодарно прижался лбом к холодному камню.
Над головой его зазвучал тихий голос:
— Монсеньор, говорят, здесь есть телега. С нашим багажом мы сможем доехать до города. Он попытался сосредоточиться на ее словах:
— Город, — сумел выговорить он. — Что за город?
— Мы высадились неподалеку от Рай.
Он вытянулся на берегу, не обращая внимания на гальку, больно давившую ему на грудь.