Несколько секунд Дженис молча переваривает услышанное. Потом вдруг напрягается и кладет маме руку на плечо:
— Джейн, будь осторожна. Она претендует на наследство Грэхема? Он уже переписал завещание в ее пользу?
Да уж, криминальных сериалов Дженис явно переела.
— Да ты что, Дженис! — смеется мама. — Ничего подобного! Больше того, семья Джесси, — она понижает голос, — прекрасно обеспечена.
— О чем ты! — Дженис аж вдохнуть забыла. Мама понижает голос до шепота:
— Это известные производители замороженных продуктов.
— А, понятно, — многозначительно произносит Дженис. — Так она не сиротка?
— Вовсе нет. — Мама возвращается к нормальному тону. — У нее есть отчим и двое братьев. Или трое?
— Но ни одной сестры! — вставляю я. — Значит, нам обеим жилось одиноко. В жизни чего-то не хватало.
Все поворачиваются ко мне.
— Бекки, тебе чего-то не хватало в жизни? — спрашивает Дженис.
— О, конечно. — Я задумчиво отпиваю кофе. — Но признаться, в глубине души я всегда чувствовала, что у меня есть сестра.
Мама явно удивлена.
— Правда, дочка? Ты никогда об этом не говорила.
— Конечно, я молчала. Но сама-то знала.
— Боже правый! Как же ты могла знать! — удивляется Дженис,
— Внутренний голос подсказал, — отвечаю я, прижимая руки к сердцу. — Это такое ощущение, как будто… потеряна часть собственного «я».
Я дополняю слова жестом и случайно бросаю взгляд на Люка. Зря.
— А какую именно часть собственного «я» ты потеряла? — с интересом спрашивает он. — Надеюсь, не жизненно важный орган?
Господи, ну до чего бесчувственный человек. Чурбан толстокожий. Вчера вечером он зачитывал вслух выдержки из той книги о разлученных сестрах, беспрестанно хохотал и вскрикивал «Ну и бред!».
— Нет, не орган, а часть души, — язвительно отвечаю я.
Он поднимает брови и тянет: «А-а!»
— Мне недоставало родственной души. Другими словами, сестры.
— А как же Сьюзи? — спрашивает мама. — Она же была тебе как сестра. Такая милая девушка.
Я отвожу взгляд и бормочу:
— Друзья приходят и уходят. Это же не родные. Сьюзи не понимает меня так, как поняла бы родная сестра.
— Наверное, это был такой шок для вас! — восклицает Дженис. — Особенно для тебя, Джейн, — сочувствует она маме.
— Да, — соглашается мама, — не стану притворяться: я действительно была шокирована. Правда, в то время мы с Грэхемом еще не были знакомы…
— Ну конечно, конечно! — бурно поддакивает Дженис. — Я и не говорю, что он… ну что…
Она нервно замолкает и с громким хлюпом вливает в себя кофе.
— В сущности… мама медлит, помешивая кофе со страдальческой улыбкой на лице, — этого и следовало ожидать. В молодости Грэхем был прямо донжуан. Не удивительно, что женщины сами вешались ему на шею.