– Само собой, – кивнул Боб и улыбнулся. В воображении он видел себя втиснутым в кабину низко стелющейся над землей гоночной машины.
Одна рука уверенно лежит на руле, и сам он, классный гонщик, ждет взмаха флажком. Пальцы другой руки касаются талисмана – металлической эмблемы, снятой с капота «меркурия» 1959 года выпуска. Он напрочь позабыл о Роки, о своей распухшей от обжорства жене с транзисторными кудряшками и вообще обо всем.
Они открыли банки и, пыхтя и отдуваясь, стали пить. Одновременно оба бросили пустые банки на растрескавшийся бетонный пол. Оба в одну и ту же секунду подняли средние пальцы. В животах заурчало – так громко, что казалось, эхо отлетает от стен, напоминая звуки автоматной очереди.
– Прямо как в старые добрые времена, – сказал Боб, и голос его звучал печально. – Ничто не может сравниться со старыми добрыми временами…
– Знаю, – кивнул Роки, пытаясь подыскать какие-нибудь особенные, приличествующие слуг чаю слова, и нашел их: – Мы с каждым днем стареем, приятель.
Боб вздохнул и рыгнул. Сидевший в уголке Лео проснулся и в который уже раз пукнул. И принялся напевать «Сойди с моего облака».
– Ну что, еще по одной? – спросил Роки и протянул Бобу очередную банку пива.
– Что ж, можно, – ответил Боб. – Можно, Роки, дружище, отчего нет…
Коробу, которую принес Лео, прикончили к полуночи. А за ветровым стеклом слева от Роки появилась новенькая карточка техосмотра, расположившаяся под каким-то рьяным углом. Роки заполнил ее сам, медленно и аккуратно переписывая цифры с потрепанной и засаленной регистрационной карточки, которую долго искал и наконец нашел в бардачке. Дело двигалось медленно, потому что в глазах троилось. Боб сидел на полу, скрестив ноги, словно йог, и поставив между ступнями наполовину пустую банку «Айрон-Сити». Сидел, напряженно и пристально устремив взор в никуда.
– Знаешь, ты мне просто жизнь спас. Боб, – сказал Роки и пнул Лео в ребра, чтобы тот проснулся.
Лео застонал и повалился набок. Веки его дрогнули, приоткрылись, закрылись, потом снова открылись – уже широко, когда Роки пнул его ногой второй раз.
– Мы чего, уже дома. Роки? Мы…
– Не буди мою крошку, Бобби! – радостно пропел Роки. Впился пальцами в рукав Лео и рывком поднял его на ноги. Лео взвыл. Роки поволок его к «крайслеру», запихнул на заднее сиденье. – Ладно, как-нибудь еще заедем, посмотришь ее…
– Славные были денечки… – пробормотал Боб. В глазах его стояли слезы. – С тех пор с каждым днем все становится только хуже и хуже. Ты замечал?
– Еще бы! – кивнул Роки. – Все переделывается, перестраивается. Все перегадили, сукины дети! Но ничего… Держи хвост пистолетом, дружище. И не позволяй никому…