— Я не знаю, хорошая это идея или плохая, — прозвучало глупо. — Я только знаю, что давать задний ход уже поздно. — Я поднялся и прошел в дом.
Нед как раз клал трубку на рычаг.
— Куда вы? — Брови его сошлись на переносице, и я вспомнил, как стоял нос к носу с его отцом на автостоянке у маленького бара «Тэп», который стал для Эдди Джи домом вне дома. Именно так же сошлись тогда брови Керта.
— В туалет, — ответил я. — Не волнуйся, Нед, ты услышишь все, что захочешь. Все, что можно услышать. Но напрасно ты ждешь чего-то удивительного.
Я нырнул в сортир и захлопнул дверь до того, как он что-то ответил. А следующие пятнадцать секунд блаженствовал. Как и пиво, ледяной чай нельзя купить, он только берется в аренду. Когда я вернулся, скамья курильщиков пустовала. Они все пошли к гаражу Б и теперь смотрели в окна ворот, выходивших на задний фасад нашего здания.
Каждый в позе охранника городской достопримечательности, так хорошо мне знакомой. Только теперь у меня в голове обратное сравнение. Когда я вижу людей, глазеющих сквозь щели в дощатом заборе или сквозь ячейки в сетчатом на вырытую в земле дыру, прежде всего я думаю о гараже Б и «бьюике 8».
— Вы видите там что-нибудь такое, что нравится вам больше, чем вы сами? — крикнул я через автостоянку.
Похоже, не видели. Арки вернулся первым, сразу за ним — Хадди и Ширли. Фил и Эдди задержались у гаража чуть дольше, а сын Керта вернулся последним. И в этом он ничем не отличался от отца. Кертис тоже крутился у окон дольше всех. Если у него было на это время.
Не стоял там, сколько хотел, потому что преимуществ у «бьюика» не было никаких. Если бы были, я уверен, что мы подрались бы на автостоянке у «Тэпа» вместо того, чтобы найти возможность обратить все в шутку. Мы нашли такую возможность, потому что драка бросила бы тень на репутацию взвода Д, а он ставил взвод выше всего: «бьюика», жены, даже семьи, когда появилась семья.
Я как-то спросил его, чем он гордится больше всего в жизни. Он ответил: «Формой». Я его понял и меня тронул такой ответ, но не могу не признаться и ужаснул. Но именно ответственное отношение к службе и спасло его.
Он гордился выполняемой работой, гордился формой, которую носил, и эта гордость помогла ему сохранить самообладание и здравомыслие. Без нее «бьюик» точно обратился бы для него в навязчивую идею и свел с ума.
Но не работа ли и убила его? Согласен. Однако между поступлением на службу и смертью лежали долгие годы, счастливые годы. И вот теперь рядом со мной сидел его сын, который находился куда в худшем положении, чем отец, потому что у него работа не уравновешивала притяжение «бьюика». Его переполняли множество вопросов и. наивная вера, что ответы обязательно появятся, потому что они ему очень нужны. «Фуфло», — как мог бы сказать его отец.