Забавно, по каким пустякам фиксируется тот или иной день в памяти. Та пятница в 1988 году — едва ли не самый ужасный день в моей жизни.
Потом я шесть месяцев плохо спала, похудела на двадцать пять фунтов, потому что какое-то время не могла есть, но помню его прежде всего по пустяковому, но приятному поводу. Как день, когда Херб Эвери и Джастин Айлингтон подарили мне букет полевых цветов. Аккурат перед тем, как весь мир встал на уши.
Они числились у меня в плохишах, эти двое. Потому что испортили мне новенькую льняную юбку, дурачась на кухне. Я не имела к этому никакого отношения, занималась своим делом, пришла за чашечкой кофе. Не обращала на них никакого внимания, а ведь именно в такие моменты обычно и достается, правда? Это я про мужчин. Какое-то время они ведут себя нормально, ты расслабляешься, даже начинаешь думать, что они не лишены толики здравомыслия, и вот тут они сваливаются на тебя как снег на голову.
Херб и этот Айлингтон ворвались на кухню, как пара жеребцов, крича о какой-то ставке. Джастин наскакивал на Херба и орал: «Плати, сукин ты сын! Плати!» А Херб ему отвечал: «Мы же просто дурачились, ты же знаешь, на деньги в карты я не играю, отстань от меня!» Но оба смеялись. Как буйнопомешанные. Джастин едва не забрался на спину Херба, руками охватил шею, делая вид, что душит. Херб пытался освободиться, ни один на меня не смотрел, возможно, даже не знал о том, что я стою рядом с «Мистером Кофе» в новенькой юбке. Всего лишь стул или стол, в общем, мебель.
— Осторожнее, шалопаи! — закричала я, но опоздала.
Они врезались в меня до того, как я успела поставить чашку на стол, и кофе вылился на меня. Блузка-то ладно, она старая, но юбку я надела в первый раз. Красивую юбку.
Прошлым вечером чуть ли не час ее отглаживала.
Я взвизгнула, и вот тут они перестали дурачиться. Джастин, правда, еще держал Херба за шею. А тот таращился на меня с отвисшей челюстью. Херб был хорошим парнем (об Айлингтоне ничего сказать не могу, его перевели во взвод К в Медию до того, как я успела узнать, что он за человек), но с раззявленным ртом выглядел он идиот идиотом.
— Ширли, Господи, — выдохнул он. Вы знаете, говорил он, как Арки, с тем же, только более легким, акцентом — Я тебя не видел.
— Меня это не удивляет, — фыркнула я. — Что это вы ездите друг на друге? Готовитесь к дерби в Кентукки?
— Ты обожглась? — спросил Джастин.
— Будь уверен, — ответила я. — Эта юбка стоила тридцать пять центов в «Джей-Си Пенни» <"Джей-Си Пенни" — сеть универсальных магазинов, принадлежащих одноименной компании.>, и я надела ее на работу в первый и последний раз. Можешь поверить, я обожглась.