Он промолчал. Просто смотрел на гараж Б.
— Ты не ответил на мой вопрос, Нед. Что, по-твоему, случилось бы с ним, если б он забрался в багажник?
— Не знаю.
Разумный ответ, детский ответ, такое слышишь от них по десять раз в день, но он вызвал у меня раздражение.
Парень ушел из футбольной команды, но, похоже, не забыл, чему его учили по части уверток и ложных маневров.
Я затянулся дымом, запахом напоминавшим горящую солому, выдохнул.
— Ты не знаешь.
— Нет.
— После Энниса Рафферти, Джимми и, возможно, Брайана Липпи.., не знаешь.
— Не все куда-то переправлялось, Сэнди. Возьмите, к примеру, вторую песчанку, Розали или Розалин, не помню.
Я вздохнул.
— Не буду с тобой спорить. Я еду в «Кантри уэй», хочу съесть чизбургер. С удовольствием возьму тебя с собой, при условии, что мы забудем о «бьюике» и поговорим о чем-то Другом.
Он задумался, покачал головой.
— Пожалуй, поеду домой. Мне надо подумать.
— Хорошо, только не делись своими раздумьями с матерью.
Он вскинул на меня глаза, словно такая мысль шокировала его.
— Господи, как можно!
Я рассмеялся и хлопнул его по плечу. Тени ушли с его лица, с ними — вся злость на него. А насчет его вопросов и детской уверенности, что история должна чем-то заканчиваться и в конце обязательно найдется ответ, так об этом, я знал, позаботится время. Может, я сам ожидал слишком многих ответов. Выдуманная жизнь, которую мы видим по ти-ви и в кино, подводит нас к мысли, что человеческое существование состоит из откровений и резких перемен; и становясь взрослыми, мы на каком-то подсознательном уровне принимаем эту идею. Иногда такое, возможно, и случается, но думаю, что по большей части все идет по-другому. Перемены в жизни происходят медленно. Точно так же, как мой самый младший племянник дышит, когда крепко спит. Иной раз хочется положить руку ему на грудь, убедиться, что он живой. Если смотреть с этой колокольни, неуемное желание утолить любопытство просто абсурдно. Жизненные истории редко заканчиваются ответами на все вопросы. Если двадцать три года жизни рядом с «бьюиком 8» чему-то и научили меня, так именно этому. В этот момент на лице сына Керта я прочитал, что он может сделать шаг в правильном направлении. А то и два. И если я не сочту, что для одного вечера этого достаточно, значит, у меня проблемы с головой.
— Ты ведь завтра работаешь? — спросил я.
— С самого утра, сержант. Опять выполним свой долг.
— Тогда, может, тебе отложить раздумья на потом и вместо них немного поспать?
— Я, конечно, попытаюсь. — Он коснулся моей руки. — Спасибо, Сэнди.
— Пустяки.