В 1979 году в дальнем конце автостоянки стоял древний школьный автобус, принадлежащий департаменту образования округа Стэтлер, с проржавевшими желтыми боками, который не сдвигался с места со времен Корейской войны, с каждым годом все глубже погружаясь в грязь и сорняки. Почему его не отправили на свалку? Еще одна из загадок жизни. Арки поставил машину рядом с ним, а потом направился к гаражу Б, встал у одного из окон на воротах, руками с обеих сторон прикрыв глаза от солнечного света.
Под потолком горела лампа, и «бьюик» стоял под ней, как демонстрационная модель в салоне, подумал Арки, подсвеченная наилучшим образом, чтобы как можно больше людей восхитились автомобилем, подписали соответствующие бумаги, сели за руль такого же и уехали домой. В гараже все выглядело на пять с плюсом, если не считать крышки багажника. Она вновь поднялась.
«Я должен доложить об этом дежурному», — подумал Арки. Он не был копом, всего лишь уборщиком, но многие инструкции, которыми руководствовались патрульные, полагал Законом Божьим.
Уже собрался отойти от окна, но его взгляд упал на термометр, повешенный Кертом на одной из потолочных балок. Температура в гараже поднялась, и значительно. До шестидесяти одного градуса <16,1 градуса.>.
У Арки мелькнула мысль, что «бьюик» — пусть странный, но холодильный агрегат, который теперь выключился (а может, перегорел во время фейерверка).
Об этом резком изменении температуры никто не знал, и Арки, конечно же, заволновался. Стал поворачиваться, чтобы бегом броситься к зданию. И вот тут заметил, что в углу что-то лежит.
«Это всего лишь куча старых тряпок», — подумал он, но внутренний голос возразил, что это совсем не тряпки.., что-то другое. Арки вернулся к окну, вновь отгородился руками от дневного света. И, Господи, какие тряпки, в углу точно лежало что-то другое.
Арки почувствовал, что колени у него подгибаются, а ноги становятся ватными. Странная слабость продолжала разливаться по телу. Еще чуть-чуть, и он бы упал.
«Эй ты, большой, туповатый швед, почему бы тебе не попытаться вновь начать дышать? Попробуй, может, и поможет».
Арки дважды глубоко вдохнул. Шумно, с хрипами. Точно так же дышал его отец, когда лежал на диване с инфарктом и ждал приезда «скорой помощи».
Он отступил от двери гаража, похлопал себя по груди.
— Давай, сладенькое. Тикай, как положено.
Льющийся с неба солнечный свет слепил глаза. Желудок то поднимался, то опускался. Здание базы вдруг отодвинулось на две, а то и на три мили. Тем не менее Арки двинулся к нему, напоминая себе, что надо соблюдать осторожность. Какая-то его часть хотела бежать, другая же понимала, что он действительно может грохнуться в обморок, если побежит.