Ранк пошел быстрее, не глядя на Барковича. Тот, взбешенный полученным предупреждением (он налетел на Гриббла, того самого, что хотел сказать Майору, что он убийца), заорал:
— Эй, Ранк, твоя мать брала в рот на 42-й улице! Тут Ранк повернулся и вцепился в Барковича. Раздались крики «Эй, хватит!» и «Брось это дерьмо!», но Ранк как будто не слышал. Он побежал за Барковичем, которому удалось вырваться, споткнулся и упал на асфальт, раскинув ноги. Он получил третье предупреждение.
— Давай, балда! — вопил Баркович. — Шевели жопой!
Ранк попытался встать и упал назад.
Третьим, что случилось в одиннадцать, была смерть Ранка.
Сначала щелкнули затворы, и в повисшем молчании прозвучал голос Бейкера:
— Ну вот, Баркович. Теперь ты убийца.
Грянул залп. Тело Ранка подпрыгнуло и безжизненно вытянулось на дороге.
— Он сам виноват! — взвизгнул Баркович. — Ты видел, он ударил меня!
Пункт восьмой!
Все молчали.
— Хрен вам! Вам всем!
— Вернись и спляши на нем, Баркович, — посоветовал Макфрис. — Повесели нас. Тебе же хочется, я знаю.
— Твоя мамаша тоже брала в рот, меченый! — хрипло прошипел Баркович. — Не терпится увидеть, как твои мозги разлетятся по дороге, — спокойно сказал Макфрис. Он дотронулся до шрама и тер его, тер. — С большим удовольствием погляжу на это, ублюдок.
Баркович бормотал еще что-то, но все отвернулись от него и продолжали идти, нагнув головы.
Они прошли уже 60 миль, а никакого моста так и не было. Гэррети начал думать, что его и нет, когда они перевалили небольшой холм и окунулись в озеро электрического света — фары нескольких грузовиков, сгрудившихся перед остатками деревянного моста.
— Как я люблю этот мост, — прошептал Олсон, закуривая одну из сигарет Макфриса.
Но когда они подошли ближе, Олсон выругался и отбросил сигарету прочь.
Часть моста уцелела, и люди из Эскадрона быстро восстанавливали остальное.
Времени не хватало, поэтому рядом с мостом они навели понтонную переправу из тяжелых армейских грузовиков, связанных проводом.
— Мост короля Людовика Святого, — мрачно заметил Абрахам. — Может, если кто впереди топнет, он опять обвалится.
— Мало надежды, — сказал Пирсон. — А, черт!
Трое идущих впереди ступили на мост и, не оглядываясь, перешли на другую сторону. Их ботинки гулко стучали по доскам. Солдаты спрыгнули с вездехода и пошли вперед вместе с участниками. Двое дорожных рабочих в комбинезонах и зеленых резиновых сапогах стояли у обочины и смотрели, как они идут. Один из них вдруг хлопнул товарища по плечу и сказал:
— Вот он, Гэррети.
— Давай, парень! — крикнул другой. — Я поставил на тебя десять баксов!