Он крикнул, чтобы ему дали фляжку. Солдат молча принес ее и потрусил назад к вездеходу. Ему уже хотелось и есть, но с этим придется ждать.
Бейкер внезапно круто свернул к обочине, осмотрелся в поисках зрителей и, не найдя никого, быстро спустил штаны. Гэррети прошел мимо и услышал сзади, как Бейкеру выносится предупреждение. Потом еще одно. Секунд через двадцать он нагнал товарищей, запыхавшийся, но довольный.
— Никто в жизни так быстро не срал! — сообщил он.
— Можешь улучшить результат, — сказал Макфрис.
— Говорят, некоторые срут раз в неделю. А я обязательно должен раз в день посрать, иначе приходится принимать слабительное.
— Если будешь это делать слишком часто, они тебе выпишут такое слабительное, что второго не понадобится, — сказал Пирсон.
Макфрис откинул голову назад и засмеялся. Абрахам повернулся и вступил в разговор:
— Мой дед никогда не принимал слабительного, а он прожил…
— А доказательства где? — перебил Пирсон.
— Ты что, не веришь моему деду?..
— Поглядите, — тихо сказал Гэррети. Не склоняясь ни на одну из сторон в споре о слабительном, он рассеянно наблюдал за Перси-как-там-егофамилия.
Он с трудом верил своим глазам. Перси подходил все ближе и ближе к краю дороги и шагал теперь по обочине. То и дело он бросал испуганные взгляды то на солдат в вездеходе, то вправо — в сторону леса, до которого было не больше футов. — Похоже, он хочет смыться, — сказал Гэррети.
— Они его пристрелят, — голос Бейкера вдруг упал до шепота.
— Вроде никто на него не смотрит, — неуверенно заметил Пирсон.
— Так не привлекайте к нему внимание! — раздраженно бросил Макфрис. — Что за олухи!
В следующие десять минут никто из них не сказал ничего вразумительного. Они имитировали разговор и напряженно следили за тем, как Перси все ближе и ближе подбирается к спасительному лесу.
— Он просто трусит, — буркнул наконец Пирсон, и тут, будто услышав его слова, Перси спокойно, медленно направился к лесу, два шага — и он будет там. Его ноги в джинсах двигались неторопливо, и весь он, со своими светлыми волосами и мальчишеским лицом, походил на скаута, пришедшего в лес наблюдать птиц.
Предупреждений не было. Он лишился права на них, как только его нога сошла в траву, окаймлявшую дорогу. Солдаты прекрасно знали это. Старина Перси-как-там-его-фамилия не мог их надуть. Последовала быстрая команда, и Гэррети перевел взгляд с Перси на солдата, стоящего на броне вездехода.
Солдат казался высеченным из камня; приклад карабина был прижат к его плечу.
Потом он снова поглядел на Перси. Тот стоял у опушки леса, так же похожий на скульптуру, как стреляющий в него солдат. «Они могли бы послужить моделью для Микеланджело», — подумал Гэррети. Одна рука Перси была прижата к груди, будто он читал стихи. В глазах застыл немой экстаз. Между его пальцев заструилась кровь, блеснув на солнце. Старик Перси.