— Что такое? — он скосил глаза направо. Вики подняла со дна какой-то предмет и напряженно его разглядывала. Берт прижался к обочине, чтобы получше рассмотреть. Вики молча передала ему предмет.
Это было распятие, сделанное из скрученных листьев кукурузы, зеленых, но уже высохших. Рукоятью служил короткий стержень молодого початка, соединенного с листьями при помощи волоконцев коричневой метелки. Большинство зерен было аккуратно удалено, вероятно, перочинным ножом. Из оставленных получился грубоватый желтый барельеф распятой человеческой фигуры. На зернышках, изображавших глаза, — надрезы... нечто вроде зрачков. Над фигурой четыре буквы: И.Н.Ц.И.
— Потрясающая работа, — сказал он.
— Какая мерзость, — сказала она глухо. — Выброси его в окно.
— Этой штукой может заинтересоваться полиция.
— С какой стати?
— Пока не знаю, но...
— Выброси, я тебя прошу. Только этого нам здесь не хватало.
— Пускай полежит сзади. Отдадим первому же полицейскому, я тебе обещаю. Идет?
— Давай, давай! — взорвалась она. — Ты же все равно поступишь по-своему!
Он поежился и зашвырнул распятие на заднее сиденье, где оно упало поверх груды вещей. Глаза-зернышки уставились на подсветку. Машина снова рванулась вперед, из-под колес полетела мелкая галька.
— Сдадим тело и содержимое чемодана в местную полицию, и мы чисты, — примирительно сказал он.
Вики не отвечала, делая вид, что разглядывает свои руки.
Они проехали милю, и необозримые поля кукурузы отступили от дороги, освободив место домам и хозяйственным постройкам. В одном из дворов неухоженные цыплята ковырялись в земле как одержимые. Над сараями проплыли поблекшие вывески кока-колы и жевательного табака. Мелькнул рекламный щит с надписью: НАШЕ СПАСЕНИЕ В ИИСУСЕ. Проехали кафе с бензоколонкой и стоянкой для машин. Берт решил, что они остановятся на главной площади, если таковая имеется, а нет — вернутся в это кафе. Он не сразу отметил про себя, что на стоянке совсем не было машин, если не считать грязного старенького пикапа со спущенными шинами.
Ни с того ни с сего Вики пронзительно захихикала, и у Берта мелькнула мысль: уж не истерика ли это?
— Что смешного?
— Указатели. — Она снова зашлась. — Ты что, не видел? В атласе этот отрезок дороги называется Библейский Свиток. Они не шутят. Вот, опять!.. — она успела подавить новый приступ нервного смеха, прикрыв рот ладонями.
Указатели висели на длинных беленых шестах, врытых вдоль обочины через каждые двадцать пять метров; очередной указатель добавлял по слову к предыдущему. Берт прочел: ОБЛАКО... ДНЕМ... СТОЛБ... ОГНЯ... НОЧЬЮ.