Его рука нежно легла на плечо спящей девушки, и пальцы начали задумчиво поглаживать ее кожу. Осознав свою способность любить. Черный Шип понял и свою слабость, почти трусость: он не вынесет презрения Эмилин и поэтому вынужден таить от нее правду. Обладай он достаточным мужеством, он уже нашел бы силы рассказать, кто он на самом деле, и терпеливо сносил бы гнев, ожидая понимания. Но он боялся. Необходимо завоевать сердце девушки прежде, чем открывать правду, — да простит Господь его ложь. Если бы Эмилин знала, как он ее обманул, разве она доверилась бы ему в любви? Вполне определенно — она должна презирать его. И эта свадьба, если уж ей суждено состояться, должна состояться как можно быстрее.
«Черт подери! — подумал Черный Шип, внезапно ощутив все неудобство и своей позы, и пещеры, — как же здесь сыро! Лучше уж уйти отсюда, чем совсем замерзнуть! Но скоро проснутся конвойные и снова начнут поиски».
Мужчина крепче прижался к теплой спине любимой, в задумчивости продолжая поглаживать ее.
— Если бы можно было развести огонек, хоть самый маленький! — пробормотала Эмилин. Голос ее звучал совсем тихо и хрипло.
— Тебе очень холодно?
— Очень, — призналась она. — И руки, и ноги — словно ледышки. А ты как? — Она внезапно села и повернулась к нему лицом.
— Промерз насквозь. — Черный Шип наклонился к любимой, почти касаясь волосами ее лба. В ее голосе послышался смех:
— Свет совсем не помешал бы в этой норе!
— Да уж, места здесь не больше, чем в камине. Должен признать это, хотя очень дорожу близостью с тобой. И вообще, для нас было бы лучше уйти отсюда как можно скорее.
— Но как? Ведь снаружи конвойные! — в ужасе прошептала Эмилин почти в самое ухо своему спасителю.
Боже, это прекрасное нежное лицо так близко! Черный Шип прикрыл глаза, не желая уходить из этой сказки.
— Как можно незаметнее, — пробормотал рыцарь. Он ласково положил руку на волосы девушки и начал гладить ее. Она почувствовала себя защищенной и любимой. А ему неожиданно захотелось, чтобы это ощущение близости и ничем не нарушаемого согласия продолжалось как можно дольше.
Он тронул губами губы девушки. Поцелуй то прерывался, то снова захватывал их обоих — до тех пор, пока не возникло уже знакомое сладкое напряжение. Черный Шип взял в свои ладони голову любимой и прильнул к ее рту с поцелуем, уже исполненным истинной страсти.
Плащ Эмилин походил на шерстяной кокон, пропитанный сладким ощущением ее сна. Обвив руками шею любимого, девушка глубоко вздохнула и потерлась щекой о все еще влажную куртку. При каждом прикосновении между ними моментально проскакивала горячая искра.