Но и теперь Эмилин ни секунды не сомневалась, что Николас сумеет сохранить свое холодное непреклонное мужество, какую бы месть ни выбрал Уайтхоук. Наверное, ей следует вести себя так же.
Но она совсем не ощущала в себе ни смелости, ни сил. Те проблески мужества, которые она иногда испытывала, были всего-навсего порождением порывистого и несдержанного нрава. А вообще-то ей всегда приходилось бороться со слезами и страхом.
Думая о Николасе, Эмилин как будто впитывала в себя его живую силу. Выпрямившись, она вздохнула, ощущая, что больше, чем когда-либо еще, нуждается в его близости.
Она непременно выберется из этой башни и найдет Николаев и детей. Отряд из Хоуксмура придет им на помощь.
Вскочив на ноги, Эмилин принялась мерить комнату шагами. Николас посоветовал бы ей хорошенько все обдумать и действовать, а не хныкать. Она не имеет права сидеть здесь и лить слезы, пока ее семья и муж страдают.
Стараясь вырваться на свободу, она должна твердо верить в Господнюю справедливость. Вера, 'честь, мужество, надежда — все, чему ее учили, — это основа внутренней силы. Именно это всегда восхищало ее в Николасе. В ее душе это тоже есть, и вот сейчас пришло время проверить себя.
Подойдя к двери, Эмилин провела рукой по плоскому замку. Сначала в комнате, очевидно, была лишь задвижка, которую ничего не стоило открыть. Второй замок наверняка добавили позже, когда комната превратилась в тюремную камеру.
Эмилин уже пыталась тянуть за железное кольцо в центре двери, но, разумеется, ничего не добилась — лишь сбила пальцы. Сейчас она решила, что замок надо открывать при помощи подходящего инструмента.
Она поняла, что теперь уже ничто не сможет остановить ее. Она готова перевернуть вверх дном всю комнату, чтобы найти что-то, чем можно открыть ненавистную дверь. Надеясь найти в комоде у кровати ножницы, нож или какой-нибудь другой металлический предмет, она опустилась на колени и начала тянуть на себя крышку ящика — до тех пор, пока петли не заскрипели и не сдались.
Отчаянный, до костей пронизывающий холод напоминал о смерти и ледяной вечности. Вокруг — тьма и жуткая тишина. Теперь так будет всегда: холод, темнота, бесконечное молчание и абсолютная беспомощность.
Вздрогнув, Николас очнулся и потряс головой, чтобы отогнать страшные видения, отражающие реальность: темноту и леденящий холод. Его привели в ту же самую комнату, где раньше находились дети, но огонь в камине погас, позволив воцариться сырости и зимнему ветру.
Николас лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Открыв глаза, он огляделся, не понимая, сколько прошло времени. Ясно было одно: Уайтхоук, узнав, что Николас пойман, не оставит его в покое. Свет, пробивающийся сквозь ставни, говорил о наступлении утра.