Девушка прекрасно понимала, что королевский указ изменит саму суть отношений между крестьянами и их лордом. Если Уоту удастся сохранить должность сенешаля замка, то традиционные обязательства останутся в силе, по крайней мере до тех пор, пока Уайтхоук не вмешается. Она задумалась, насколько далеко зашла жестокость графа. Возможно, он распространит свою ненависть и на членов семьи.
Медленно пройдя через двор, Эмилин подошла к конюшне, возле которой Уайтхоук беседовал о чем-то с несколькими воинами. Среди них стоял и Николас. Высокий и крепко сложенный, граф был весьма импозантен в своих блестящих черных доспехах, черном плаще, с развевающимися на ветру белыми волосами. Сын показывал на повозки, а отец что-то недовольно отвечал.
Когда девушка приблизилась, Уайтхоук резко повернулся и пристально и мрачно посмотрел на нее:
— Мне только что сказали, что до отъезда здесь необходимо еще многое сделать, миледи!
— Совершенно верно, милорд! — Эмилин с трудом могла вымолвить слово под этим ледяным взглядом. — Остались дела, которые требуют моего присутствия.
— В Эшборне больше не существует проблем, которые должны решать вы. Занимайтесь упаковкой своих вещей! — Он взглянул на нее — щеки его почему-то дрожали. — И, видит Бог, мы не повезем с собой никаких окон и стекол!
Выпрямившись, Эмилин глубоко вздохнула. Эти люди явно не имели опыта в переездах, иначе они понимали бы, что совсем не лишнее вынуть стекла, чтобы вставить их на новом месте. Чем сильнее сопротивлялись Уайтхоук и его сын, тем тверже стояла Эмилин на своем. Для нее важным было также и то, что упаковка стекол займет несколько часов, а это время ей как раз крайне необходимо.
— Я не хочу начинать свою семейную жизнь лишь с несколькими платьями, впопыхах засунутыми в сундук. Мне нужно белье, мебель и окна, принадлежащие еще моей матери. А детям нужны их вещи!
— Не потерплю в своем доме цветных церковных стекол! — прорычал Уайтхоук. Двое или трое из его солдат в испуге отошли в сторону.
Напряжение предыдущего вечера и сегодняшнего утра дало себя знать. Эмилин уже оказалась не в состоянии сдерживаться.
— Если я должна стать вашей женой, сэр, то придется вам взять и стекла, и все остальное, что я сочту нужным! — громко заявила она.
Николас Хоуквуд отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Девушка мельком взглянула на него, а потом снова повернулась к Уайтхоуку, возвышавшемуся рядом. Прищуренные голубые глаза казались ледяными точками на широком красном лице. В холодном взгляде сквозил неприкрытый гнев, и Эмилин с трудом подавила желание отойти в сторону.