А тем временем Мальборо одерживает одну победу за другой. И зачем ему, и без того победителю, устраивать покушение, чтобы вызвать тем самым порицание всех европейских стран? Но Туманный Альбион мог каким-то образом разведать о новом оружии Франции и той роли, которую при его разработке играет король. Как же де Дюйе назвал это оружие? Ах да, «пушка Ньютона».
Обсуждались и другие версии. Существовали внебрачные отпрыски старых дворянских родов, которые несколько лет назад сплотились и образовали Фронду. Но постепенно, шаг за шагом, Людовик разрушил этот союз, заручившись поддержкой менее богатых и знатных, посулив им всякие блага.
То, что осталось от некогда грозной силы, теперь даже в расчет принимать не приходилось. После смерти дофина шанс занять трон появился у его незаконнорожденного сына от мадам Монтеспан – герцога Мэна. Но из всех детей Людовика, если кто его и любит, так это герцог да, пожалуй, еще его внук Филипп, из всех выживших – единственный законный наследник. Но Филипп – король Испании, он со своими союзниками на стороне Франции ведет войну против Британии.
– Луи-Александр, после приема министров я поеду на охоту, – сообщил Людовик одевавшему его камергеру.
– Ваше величество, прошло всего три дня с момента…
– Я тоже умею считать, Луи-Александр. Но мне кажется, я очень давно не был на охоте.
– Королевская полиция еще не завершила расследование, – напомнил Ботем. – В целях безопасности вам не следовало бы покидать дворец.
– Я не собираюсь прятаться во дворце, Луи-Александр, и ждать, когда смерть найдет меня здесь. Включи в мой конвой хоть всю Швейцарскую роту, если желаешь. Вызови из Парижа роту Черных мушкетеров. Делай что хочешь, но сегодня после обеда я отправляюсь на охоту.
Ботем вздохнул, но так, что обострившийся слух короля не уловил ни единого звука.
– Как будет угодно вашему величеству, – тихо ответил он.
Частенько Людовик задавал себе вопрос: «А не течет ли в жилах Бурбонов волчья кровь?» Ничто не пробуждало в нем такой свирепой ярости, как лай гончих и звук трубы, в этот момент ноздри его начинали трепетать, чуя добычу. Всем естеством своим король ощущал смертельный ужас загнанного зверя и его неистовое желание жить.
Чутье волка подсказывало Людовику, что они идут по следу матерого оленя.
Если бы только он мог сидеть в седле, а не болтаться где-то в хвосте, трясясь, как пленник, в громоздкой карете. Если бы только он мог видеть!
Лай собак приближался, они гнали зверя к карете. Колотушки трещали, и огромный олень несся прямо на него. Если бы только у него был мушкет! Если бы только его глаза видели цель!