Линка задумалась.
— Хорошо. Я попробую поверить. Не обещаю, что смогу, но попробую. Только уж больно ты не похож на пророка! Ты добрый, смешной, и нос у тебя поцарапан.
На этот раз Линка захохотала по-настоящему, так, как только она и умела. Отсмеявшись, спросила:
— А что ты собираешься предпринять?
— Буду докладывать нобилю Службы отважному гозту Тэту. Так, мол, и так, вверенному вам в охранение времени угрожает опасность.
— Ни в коем случае. К Тэту не ходи. Поверь, я знаю Службу. Иди прямо к Лемсонгу. Кроме генерала, в таком деле никто не поможет.
— Спасибо за совет.
— Не за что. К Лемсонгу надо еще попасть. И все-таки почему ты всегда идешь против течения? Ведь вся Служба знает, что тигра убила охотница на хорогов
— Женщина не могла это сделать.
— Хорошо, что тебя не слышат наши феминистки. Засудили бы. Пока.
Линка неуклюже чмокнула молодого человека в щеку, смутилась, заржала и умчалась. Только черный джагрин видел, чем закончился закат и каким образом закатилось солнце. Алой раной проев верх Стены, светило стекало прямо в стеллит, оставляя по своей траектории понемногу тускнеющие кровавые пятна.
Судя по тому, что творилось в приемной Лем-сонга, война с Севером уже началась.
Сновали порученцы. Словно мальчишки, куда-то мчались солидные нобили. Из генеральского кабинета буквально вылетел незнакомый маер со смертельно бледным лицом. Служба явно готовилась к масштабной операции.
Центром служебного деловорота, единственно непоколебимым, являлся стол Мумии, секретаря Лемсонга. К нему Бруно и встал в очередь.
Идея обратиться прямо к генералу уже не казалась нашему визкапу столь простой и гениальной. Он не совсем представлял, как будет излагать здесь, в очереди из старших офицеров, явившихся на прием к генералу с исключительно важными и неотложными делами, свои видения.
Захотелось уйти, но в этот момент стоящие за Бруно два нобиля, которые горячо обсуждали возмутительную недопоставку их сектору пятнадцати тысяч стэлсов кирпича, подтолкнули его прямо к столу.
— Что у вас? — официальным тоном спросила Мумия, ничем не показав, что знает визкапа.
— Мне нужно увидеть генерала Службы Лемсонга по очень важному делу.
— Всего-то?
В голосе секретаря не было и доли иронии. Так ставят диагноз. На лицах некоторых офицеров Бруно заметил откровенные ухмылки, но отступать было поздно.
— Это действительно важно. Дело идет об угрозе всему Будущему Йозера Великого.
Такое же впечатление эти слова произвели бы и на самую натуральную мумию. Секретарь монотонно стал разжевывать: с пустяками сюда не приходят; дело не в том, что некий визкап желает видеть генерала, а в том, желает ли этого сам генерал; некоторые нобили за всю свою жизнь не удостаиваются генеральской аудиенции; поэтому пусть визкап изложит суть своего дела ему, секретарю, а уж тогда…