— Скажи нам, — тихо попросил он Касию, когда к ним приблизился священник в белом, невысокий, круглолицый, с густой бородой.
— Он… он не думает, что победит, — наконец, произнесла она. — В этой битве.
Услышав это, священник остановился. Он серьезно смотрел на всех троих, явно не удивляясь тому, что человек сидит на полу.
— Он не уверен, что победит, — сказал священник Касии на сарантийском языке, на котором говорила она. — У него есть враги, а человек творит зло и содействует им. Нельзя быть ни в чем уверенным в этой битве. Вот почему мы должны в ней участвовать.
— Известно, кому удалось это сделать? — тихо спросил Криспин.
Священник казался удивленным.
— Их имена? Ремесленников? — Он покачал головой. — Нет. Полагаю, их было много. Они были художниками… и на время святой дух вселился в них.
— Да, конечно, — сказал Криспин и встал. Он колебался. — Сегодня здесь День Мертвых, — пробормотал он, не зная, зачем он это говорит. Варгос поддержал его рукой под локоть, потом сделал шаг назад.
— Это я понимаю, — мягко ответил священник. У него было доброе, лишенное морщин лицо. — Мы окружены языческими ересями. Они наносят вред богу.
— И это все, что ты в них видишь? — спросил Криспин. В его голове звучал голос — молодой женщины, искусственной птички, голос души: «Я твоя, господин, как была твоей всегда, с того времени, как меня привели сюда».
— А что еще я должен в них видеть? — спросил человек в белом, поднимая брови.
«Наверное, это справедливый вопрос», — подумал Криспин. Он поймал встревоженный взгляд Варгоса и не стал продолжать.
— Я должен извиниться за то, в каком виде ты меня застал, — сказал он. — На меня так подействовало это изображение.
Священник улыбнулся.
— Ты не первый. Как я догадываюсь, ты с запада, из Батиары?
Криспин кивнул. Нетрудно было сделать такой вывод. Его выдавал акцент.
— Там у вас бог светловолосый и миловидный, с голубыми глазами, и безмятежный, как летние небеса? — Человек в белых одеждах благодушно улыбался.
— Я знаю, как изображают Джада на западе. — Криспин никогда и никому не позволял читать себе лекции.
— И позволю себе еще одну догадку: ты тоже в некотором роде художник?
Касия казалась изумленной, Варгос насторожился. Криспин холодно посмотрел на священника.
— Верная догадка, — сказал он. — Откуда ты узнал? Священник сложил руки на животе.
— Как я сказал, ты не первый человек с запада, который так среагировал. И часто сильнее всего этот образ действует на тех, кто сам пытается сделать нечто подобное.
Криспин заморгал. Пусть изображение на куполе заставило его почувствовать смирение, но он не мог пропустить мимо ушей замечание насчет «попыток сделать нечто подобное».