Пока он рос, он никогда не представлял себя живущим где-либо, кроме их деревни. Потом, после того как однажды теплой, кровавой весенней ночью все изменилось, он думал, что проведет всю жизнь, шагая взад и вперед по имперской дороге в Саврадии, пока не станет слишком старым, а потом устроится служить на конюшню или на кузницу одного из постоялых дворов.
«Жизнь полна неожиданностей, — думал в темноте Варгос из племени инициев. — Ты принимаешь решение, или кто-то другой его принимает, и все меняется. Все меняется». Он услышал знакомое шуршание, потом стон и вздох; в дальнем конце комнаты кто-то занимался любовью с женщиной. Он повернулся на бок, очень осторожно. Его пинали ногами в крестец. Вот почему у него моча красная и ему больно переворачиваться.
На имперской дороге говорили: «Он плывет в Сарантий». Так говорили тогда, когда кто-нибудь пускался в явно рискованное предприятие, подвергал себя опасности, менял всю жизнь, так или иначе, словно безрассудный игрок в кости, который ставит на карту все. Именно это он сейчас делает.
Полная неожиданность. Это не в его характере. Но интересно, нужно признать. Он попытался вспомнить, когда ему в последний раз было интересно. Возможно, с девушкой, но не совсем так, это другое. Правда, довольно приятно. Варгос пожалел, что пока чувствует себя плохо. Он близко знаком с парой здешних девушек, и они к нему хорошо относятся. С другой стороны, здесь солдаты. Девушки, наверное, будут заняты всю ночь. Оно и к лучшему. Ему необходимо поспать.
В общем зале продолжали смеяться и даже начали петь. Он чувствовал, что засыпает. Мартиниан сидит там с могучим, гладковыбритым трибуном. Вот неожиданность.
В ту ночь Варгосу снилось, что он летает. Вылетает из постоялого двора и летит через дорогу при свете лун и всех звезд. Сначала на запад, над церковью Неспящих, и слышит их медленные песнопения в ночи, видит в окнах купола горящие свечи. Он пролетел мимо образа святого Джада и повернул на север над Древней Чащей.
Лига за лигой летел он над лесом, на север. И еще дальше на север, все дальше, и видел черные деревья, освещенные смешанным светом лун, на леденящем холоде. Лига за лигой расстилался огромный лес, и Варгос во сне удивился, как может человек не поклоняться той силе, которая обитает в этом лесу.
Затем некоторое время он летел снова на запад, над покрытыми травой склонами пологих холмов и через широкую извилистую реку, медленно текущую на юг рядом с дорогой. Еще один лес на другом берегу сверкающей реки, такой же черный и бесконечный, и Варгос летел над ним все время на север в ясную, холодную ночь. Он видел, где закончились дубы и начались сосны, и наконец при свете лун — горную гряду, которую знал всегда. Теперь он летел над полями, которые сам обрабатывал в детстве, видел речку, где когда-то плавал в летние дни, первые крохотные дома на окраине деревни, свой собственный дом рядом с маленьким святилищем и дом старейшин, над дверью которого была привязана ветка. А потом он увидел во сне кладбище и могилу своего отца.