— Конечно, мой повелитель, — ответил стратег. Его благочестие было всем известно.
— Мы все — твои слуги. Будет так, как ты приказал, трижды прославленный повелитель, — сказал канцлер Гезий, кланяясь на удивление грациозно для столь старого человека.
Бонос видел, как другие начинают двигаться, реагировать, что-то предпринимать. Он чувствовал себя парализованным серьезностью принятого решения. Валерий собирается сражаться за трон. С горсткой людей. Он знал, что стоило императору и императрице немного пройти на запад от этого дворца, по осеннему безмятежному саду, и они могли бы спуститься по каменной лестнице в скале, сесть на стоящий наготове корабль и уплыть в море, пока никто ни о чем не догадался. Если доклады соответствуют действительности, более ста пятидесяти тысяч человек сейчас вышло на улицы. Леонт попросил тридцать лучников. У Авксилия будут его Бдительные. Возможно, две тысячи человек. Не больше. Он бросил взгляд на императрицу, стоящую очень прямо и неподвижно, как статуя, на фоне окна. Это место выбрано не случайно, как он подозревал. Она знает, как встать, чтобы добиться наилучшего эффекта. Императорские одеяния. Погребальные одежды.
Он вспомнил, как император опустил взгляд на толстого, потеющего мытаря. Ходили истории о том, что Лисипп сделал с двумя клириками в одной из своих комнат в подземелье. Слухи о том, что там происходит, уже давно расползались по Городу. Некрасивые истории. Лисипп Кализиец когда-то был интересным мужчиной. Бонос его помнил: сильные черты лица, красивый голос, необычного зеленого цвета глаза. Но он слишком долго обладал большой властью. Его невозможно было подкупить, дать ему взятку как должностному лицу, это все знали, но все также знали, что подкуп может принимать и другие формы.
Бонос хорошо понимал, что его собственные привычки — на грани приемлемого, но легендарные извращенные забавы толстяка — с мальчиками, соблазненными женами, уголовниками, рабами — вызывали у него отвращение. Кроме того, налоговые реформы Лисиппа, всей тяжестью ложащиеся на самые состоятельные классы, в прошлом лишили Боноса значительных сумм. Он не знал, какие проступки этого человека возмущали его больше. Но зато знал, так как к нему не раз тайно обращались, что за этим мятежом скрывалось нечто большее, чем слепая ярость простых людей. Довольно много патрициев из Сарантия и провинций не возражали бы, если бы Валерий Тракезийский исчез и более… уступчивый человек оказался на Золотом Троне.
Молча наблюдающий Бонос увидел, как император шепнул что-то на ухо человеку, сидящему на скамье рядом с ним. Лисипп быстро поднял глаза. Он с усилием выпрямился и покраснел. Валерий слегка улыбнулся и отошел. Бонос так и не узнал, что сказал император. В это время за воротами возникло бурное движение и раздался громкий стук.