Третий человек сидел молча, не обращая на них внимания, плотно завернувшись в простыню. Леонт бросил на него быстрый взгляд, потом встал. В маленькой комнатке он казался даже выше ростом, чем во дворце прошлой ночью. У него на спине виднелись еще шрамы, и перекатывались бугры мышц. У двери он обернулся.
— Оружие сюда приносить запрещено, — мрачно произнес он. — Если ты отдашь тот клинок, что у тебя под ступней, то будешь виновен лишь в незначительном нарушении закона. Если нет, суд приговорит тебя к отсечению руки или к чему-нибудь похуже, после того как я дам свидетельские показания в суде.
Криспин моргнул. А потом стал действовать очень быстро.
Ему пришлось действовать быстро. Человек на скамье напротив оскалился и выхватил из-под подошвы левой ноги тонкое, как бумага, лезвие. Он держал его умело, повернув тыльную сторону ладони вверх, и сделал выпад прямо в сторону Криспина, без предупреждения, без вызова.
Леонт стоял неподвижно у двери и наблюдал с бесстрастным интересом.
Криспин качнулся в сторону, стаскивая простыню с плеча, чтобы набросить ее на приближающийся клинок. Человек напротив яростно выругался. Он распорол простыню ножом снизу вверх, стараясь освободить нож, но Криспин вскочил со скамьи и одновременно обмотал большую простыню одним движением, словно могильный саван, вокруг рук и торса нападающего. Не раздумывая — не успевая подумать, — но чувствуя в груди огромную, удушливую ярость, он изо всех сил ударил противника локтем в висок. Услышал сдавленный стон. Нож упал на пол с тонким звоном. Криспин развернулся, чтобы сохранить равновесие, затем размахнулся, левой рукой описал дугу и обрушил кулак прямо на лицо противника. Почувствовал, как зубы у того рассыпались мелкими камушками, услышал хруст кости и застонал от боли в собственной руке.
Человек упал на колени и слабо закашлял. Прежде чем он успел подобрать оброненный нож, Криспин два раза ударил его ногой по ребрам, а потом, когда нападавший боком сполз на мокрый пол, нанес удар в голову. Человек лег и больше не двигался.
Криспин, тяжело дыша, рухнул, обнаженный, на каменную скамью. Пот лил с него ручьями, он стал скользким от пота. Закрыл глаза, потом снова открыл их. Сердце его бешено билось. Он посмотрел на Леонта, который все так же неподвижно стоял у двери.
— Так мило… с твоей стороны… что помог мне, — задыхаясь, произнес Криспин. Его левая рука уже начала опухать. Он гневно смотрел на собеседника сквозь клубящийся туман влажного жара.
Золотоволосый воин улыбнулся. Все его идеально сложенное тело блестело, покрытое тонкой пленкой пота.