— Твоя дочь живет в Сарантии? — спросил он.
— Одна из дочерей. Да. Она проститутка.
Криспин снова замигал. Лицо Зотика стало кислым.
— Ну не совсем. Она танцовщица. Это почти одно и то же, если я разбираюсь в тамошнем театре. Я не совсем уверен. Никогда ее не видел. Она мне пишет, иногда. Она умеет писать.
Криспин еще раз взглянул на написанное имя. Ширин. Там стояло также название улицы. Он поднял глаза.
— Она тракезийка?
— Ее мать из Тракезии. Я путешествовал, как уже говорил. Некоторые из моих детей мне пишут.
— Некоторые?
— Многие равнодушны к своему бедному отцу, влачащему одинокую старость среди варваров.
Глаза его смеялись, тон был весьма далек от смысла слов. Криспин по привычке попытался удержаться от смеха, потом перестал сопротивляться.
— У вас было полно приключений в прошлом.
— Умеренное количество. По правде сказать, теперь меня больше волнуют мои исследования. Женщины слишком отвлекали от них. Сейчас я почти освободился от них, хвала всемогущим богам. Я полагаю, что теперь достиг правильного понимания некоторых философов, а это и есть приключение духа. Ты возьмешь с собой одну из этих птиц? В подарок от меня.
Криспин резко поставил чашку, пролив часть напитка на стол. Схватил карту, чтобы она не намокла.
— Что? Зачем вы…
— Мартиниан — мой дорогой друг. Ты — его коллега, почти сын. Ты пускаешься в долгий путь, в опасный город. Если будешь осторожен и сохранишь тайну, одна из птиц будет тебе помогать. Они умеют видеть и слышать. И с ними можно общаться, кроме всего прочего. — Алхимик заколебался. — Мне… будет приятно знать, что одно из моих творений отправится с тобой в Сарантий, в конце концов.
— Замечательно, я буду ходить под аркадами Города, беседуя с общительным соколом, усыпанным драгоценностями? Вы хотите, чтобы меня ослепили вместо вас?
Зотик слабо улыбнулся.
— В этом случае подарок получился бы не слишком приятным. Нет. Надо будет проявлять осторожность, но есть другие способы разговаривать с ними. С той из них, голос которой ты сможешь услышать внутри себя. Тебя никто этому не научит, и я ни в чем не уверен, Кай Крисп. Боюсь, это не в моей власти. Но если ты сумеешь услышать одну из птиц, то она может стать твоей. Мы скоро это узнаем. — Голос его изменился. — Вы все, попытайтесь мысленно поговорить с нашим гостем.
— Что за глупости! — резко возразила сова, прикрепленная к жердочке у входной двери.
— Пустая затея! — произнес желтоглазый сокол на высокой спинке кресла Зотика. Криспин представил себе, как он злобно смотрит на него.
— Вот именно, — подтвердил ястреб, которого Криспин прежде не заметил, с противоположного конца комнаты. — Сама идея непристойна. — Он помнил этот пресыщенный голос. С того самого дня, двадцать пять лет назад. Голоса всех птиц звучали совершенно одинаково. Он невольно содрогнулся. Ястреб прибавил: — Это мелкий воришка. Недостойный того, чтобы с ним разговаривали. Я не желаю оказывать ему такую честь.