Мы поднялись вслед за ней на второй этаж, проходя мимо спален, в каждой из которых стояло по две-три больничных кровати. Эти кровати были заняты престарелыми мужчинами и женщинами, которые смотрели телевизор, читали, спали, питались — с помощью рта или внутривенно. За ними ухаживали молодые люди в обычной одежде. Было очень тихо.
Комната, перед которой она остановилась, находилась в задней части здания. Она была меньше остальных. В ней помещалась одна кровать. На стене карикатуры из журнала «Панч», а рядом — выполненный маслом портрет молодой, прекрасной женщины с лицом без шрамов. В нижнем правом углу инициалы «А. Д.».
В комнате все на своих местах. Аромат лавровишневой воды с трудом пробивался сквозь общий сладковатый запах.
Сидевший на краю кровати мужчина старался продеть запонку в отложную манжету. Белые крахмальные манжеты. Флотский галстук. Синие брюки из сержа. Все это ему было слишком велико; казалось, он тонет в своей одежде. Под кроватью аккуратно стояли начищенные до зеркального блеска черные ботинки. Три одинаковые пары туфель выстроились у комода, отполированного гораздо лучше, чем того заслуживала его дешевая конструкция. Рядом с туфлями стояло приспособление на колесиках для ходьбы.
Его волосы были гладко причесаны с пробором на правой стороне и цветом напоминали кость. Лицо не сохранило никаких следов былой пухлости, а щеки по-бульдожьи отвисли. Кожа была цветом, как пластик, из которого делают скелеты. Запонки представляли собой маленькие квадратики из оникса.
— К вам гости, — бодрым тоном произнесла наша провожатая.
Хозяин комнаты еще повозился с запонкой, потом наконец продел ее и лишь тогда повернулся к нам.
У него на лице мелькнуло удивление, которое сразу же сменилось выражением глубокого покоя. Как будто он уже испытал самое плохое и выжил.
Он приложил большие усилия, чтобы улыбнуться девушке, и еще большего труда ему стоило произнести «входите». Голосом столь же хрупким, как старинный фаянс.
— Принести вам что-нибудь, мистер Д.? — спросила девушка.
Он покачал головой: «Нет». Тоже с усилием.
Девушка удалилась. Мы с Майло вошли в комнату. Я закрыл дверь.
— Здравствуйте, мистер Датчи, — сказал я.
Холодный кивок.
— Вы помните меня? Алекс Делавэр? Девять лет назад?
Часто мигая, он с трудом выговорил:
— Док... тор.
— Это мой друг, мистер Майло Стерджис. Мистер Стерджис, это мистер Джейкоб Датчи. Добрый друг Мелиссы и ее матери.
— Садитесь. — Он показал на стул. Единственным другим предметом мебели был круглый ореховый стол гораздо более благородного происхождения, чем комод. Обтянутый кожей верх частично прикрыт салфеткой. На салфетке — чайный сервиз. Рисунок точно такой же, как и тот, который я видел тогда в маленькой серой гостиной. — Чай?