Мэйкин промычал что-то неразборчивое.
— А теперь ничего, кроме тебя, у меня от нее не осталось. — Каллин повернулся к дочери. — Впереди у нас тяжелая дорога, моя милая, но мы справимся.
— Папа, ты хочешь забрать меня с собой?
— Верно. И как можно скорее.
— Постойте-ка, — вмешался Мэйкин, — куда торопиться? Ты сейчас не в себе, и…
— Проклятье! — Каллин повернулся, схватившись за рукоятку меча, — Со мной все в порядке.
— Что ж, — отступился Мэйкин, — дело твое.
— Собери вещи, Джилл. Мы сейчас навестим могилу твоей мамы, а потом двинемся в путь. Я никогда больше не вернусь в эту треклятую деревню.
Довольная и перепуганная одновременно, Джилл побежала в комнату и начала складывать свои немногие пожитки в одеяло. Девочка слышала, как Мэйкин пытался поговорить с Каллином, но тот только рычал в ответ. Она рискнула потихоньку вызвать дикий народец. Серый гном материализовался прямо в воздухе и плавно спустился на пол.
— Папа забирает меня отсюда, — прошептала Джилл. — Ты хочешь со мной? Если согласен, то двигайся вслед за нами или заберись на его лошадь.
Гном исчез, и теперь Джилл гадала, увидит ли она его когда-нибудь снова.
— Джилл! — крикнул Каллин. — Перестань разговаривать сама с собой и иди сюда!
Джилл схватила свой узел и выбежала из таверны. Каллин сложил вещи в сумку, привязанную позади седла, а затем поднял Джилл и посадил сверху. Когда он вскочил в седло, Джилл обхватила отца, прислонившись лицом к широкой спине. Его рубашка вся была в круглых ржавых кольцах, которые образовались, когда кольчуга заржавела от пота. У него всегда были такие рубашки.
— Ну что ж, — грустно улыбнулся Мэйкин, — прощай, Джилл.
— Прощай, Мэйкин — ей вдруг захотелось заплакать. — Спасибо за то, что ты был добр ко мне.
Мэйкин махнул рукой, в его глазах были слезы. Джилл обернулась на своем неудобном сиденье и помахала в ответ, когда они начали спускаться с холма.
В нижней части деревни росла дубовая роща, посвященная Белу, богу Солнца и повелителю всех богов. Среди мощных дубов располагалось деревенское кладбище. Хотя на могиле Сериэн не было надгробного камня, как на могилах людей побогаче, Джилл знала, что она никогда не забудет, где мама нашла свой последний приют. Как только она подвела отца к могиле, Каллин вновь начал причитать, рыдая. Он бросился на землю, приник к могиле всем телом, как будто пытался передать земле свое горе, ища у нее поддержки. Джилл перепугалась и замерла.
Каллин затих, долго лежал безмолвно, затем выпрямился.
— Я привез в этот раз твоей маме подарок, и, ей-богу, она его получит.